Эмблема печали

Через стенку, из отдельной камеры раздался негромкий, но страшный крик убийцы. Тот перестал ходить, он, вероятно, относил слова на свой счет. Коша припал ухом к стене и сказал:

— Чего ты?

— Боюсь! — послышался в ответ плачущий бас.

— Не бойся! — сказал Коша. — Все будет в порядке! Я тебе обещаю, мы с тобой еще выкурим по хорошей «гаване», сидя на хрустальном очке.

— Чего? Чего ты сказал?

— А ну молчать! — рявкнул Пращук. — Разговорились!.. Раскудахтались!

После конца смены нужно было немного размять затекшие мышцы, и, вытащив свою резиновую дубинку, Пращук уже собирался немного поработать, но низколобый детина подвинул милиционера в сторону и сам заглянул в открытую камеру.

— Зуднев Константин Ашотович! — позвал он. — Есть тут такой?

— Есть! — лукавым голосом отозвался Коша. — А что нужно, гражданин начальник?

— Выходите, — сказал низколобый. — Поедем!

Двое оставшихся верзил застряли в дверях, они замерли, расставив ноги на ширину плеч, и в их совершенно неподвижных глазах отражалось зарешеченное, залитое солнцем окно.

— Все в порядке, помощь не требуется, не беспокойтесь! — сказал в микрофон дежурный и выключил связь.

«Сколько же ведомств одним делом занимаются? — подумал он. И к этой вполне естественной мысли сильно уставшего человека сразу присовокупилась другая: — А сколько же дел, которыми вообще никто не занимается?»

Дежурный тряхнул головой, окончательно просыпаясь, и наконец встал со своего стула.

— Нужно расписаться, — сказал он, не глядя в сторону неприятного удостоверения.

— Ключи от наручников? — раздалось в ответ.

Недовольно Пращук вытащил требуемые ключи, подал. С Коши сняли наручники.

Выворачивая шею, Коша пытался рассмотреть, взял ли оперативник пакет с личными вещами. Ему это почти удалось. За стеклом дежурного на сейфе лежали часы и шнурки. Лилии видно не было. Кошу сильно толкнули в спину и вывели из здания милиции.

— А я! — застонал убийца в камере. — А я?..

И этот сыроватый плачущий бас поддержал негромкий жалостный вой женского аквариума.

— Тебя потом! — обещал Пращук. — Потерпи!

В окно он наблюдал за тем, как задние дверцы автобуса-лаборатории открылись и Кошу втолкнули внутрь. Два низколобых мордоворота последовали за ним, остальные двое вернулись в черную «Волгу».

Через минуту и шума моторов умчавшихся машин уже не было слышно.

7

Таблички с названиями улиц, как это часто случалось, поменяли не полностью, и здание городского почтамта, следующее сразу за зданием мэрии, оказалось уже помечено не Ямским проездом, как мэрия, а, несмотря на то что стояло к ней впритык, все еще несло на себе табличку «Улица Ленина, дом 17».

Почта была еще закрыта. Марина смотрела на часы. Те, кого она обещала встретить, опаздывали на восемь минут. Секундной стрелки на ее маленьких золотых часиках не было. Медленно переставляя ноги, она ходила вдоль нижней ступеньки почтамта и старалась не наступать на темные пятна еще не просохшего до конца асфальта. Она услышала шаги за спиной, но не обернулась.

— Вы нам звонили?

— Я звонила, если вы из фирмы «Спектр».

Она повернулась, нарочно погромче стукнула каблуками.

Оказавшийся перед Мариной мужчина в элегантном костюме, таких же изящных ботинках и сером галстуке с любопытством разглядывал ее. С левой стороны пиджак немного вздувался. И во вздутии легко угадывался засунутый в маленькую для него кобуру револьвер.

— Где он? — спросил мужчина.

— В отделении. Пока в простом отделении. Я так поняла, что сегодня его должны забрать в ФСК. Если он вам нужен, стоило бы поспешить.

— Ситуация подходящая, — сказал он, под ее взглядом одергивая пиджак и пытаясь ликвидировать нехорошее вздутие. — Вы покажете нам, надеюсь, где оно, это простое отделение? Наш водитель всегда путается с названиями улиц.

— Покажу! Где ваша машина?

Машин было две. Увидев их стоящими возле здания мэрии, Марина не удержалась, фыркнула в кулак. Одна из машин — потрепанная черная «Волга» с красной надписью «Спектр» на дверце и нелепо приделанной второй, явно бутафорской, антенной — не выдерживала никакой критики, но стоящий рядом с ней большой зеленый «автозак» просто поражал воображение.

— Вы что, хотите изобразить из себя агентов КГБ? — устраиваясь на сиденье рядом с шофером и захлопывая дверцу, спросила Марина.

— Сотрудников ФСК, теперь это так называется.

— Ну, хорошо, пусть это так называется. — Она указала рукой: — Направо, пожалуйста, потом будет еще один поворот направо.

«Волга», постреливая плохо отрегулированным мотором, сделала поворот.

— Позвольте тогда спросить? Я, конечно, понимаю про ваши усы, — Марина покосилась на псевдоантенну, торчащую на передке мчащейся «Волги», — но где вы достали «автозак»?

— Вам очень любопытно?

— Да просто спортивный интерес.

— Машина официально принадлежит фирме. Мы ее у ментов два месяца назад перекупили.

— Понятно. Пожалуйста, еще раз направо и сразу въезжаете в ворота. — Она повернулась к парню в элегантном костюме, сидящему на заднем сиденье: — У вас, надеюсь, документы все подготовлены?