Эмблема с секрктом

– На самом деле мы можем так долго препираться с вами, Вадим Сергеевич. У нас время есть, сколько угодно. Но вам – лично вам – лучше сразу рассказать все. Самому. Мы ведь знаем о вашей связи с агентами иностранной разведки. Да, не удивляйтесь. Знали с самого начала. Каждая ваша встреча зафиксирована. И сегодня вы ехали как раз на очередную такую встречу. Потому и кружили по Садовому, хотели удостовериться в отсутствии слежки. Ведь так?

Сверчок остолбенело молчал. Как? Им все известно? Не может быть. Блефуют.

– Имя! Как его зовут?! – заорал кирпичный и ударил кулаком по…

Нет, не ударил, Сверчку просто показалось. Неудивительно. Этот голос бил в темя не хуже кулака…

– Очень хорошо! Уже гораздо лучше, Вадим Сергеевич! – Слова вдруг посыпались ласковые и холодные, как замерзшая черника. – Где он живет? Как вы связываетесь? На кого он работает?

– Кто? – спросил Сверчок недоуменно.

– Да ваш Иван Иванович! – улыбнулся вежливый. – Вы ведь сами только что сказали!

Елки. Сказал. Да, наверное, сказал. Когда он успел?

– Я не знаю, – сказал он.

Опасливо покосился на стоявшего за спиной кирпичного, торопливо добавил:

– Честно, не знаю… Если надо, он звонит мне из таксофона… Может, он просто журналист… Да, наверное, журналист…

– В ЦРУ до хренища таких журналистов!!!

– Я не знаю. Я просто предполагаю. Может, откуда-то еще… Я ничего о нем не знаю… Честно…

Вежливый посмотрел на него с укором и тяжело вздохнул. Кажется, он не очень верил честному слову Сверчка.

– О брате своем подумай, чучело!!! – опять взрывал темя злобный окрик из-за спины. – Он ведь из-за тебя всего может лишиться! У него семья! О матери-сердечнице подумай! Да и о себе тоже!!! Говори! Говори! Или все – или ничего, расклад такой!!!

Говори. Колись. Кошмар. Кошмар. Сверчок говорил что-то. Но поскольку он и в самом деле ничего не знал, то теперь уже и сам себе не верил.

Вежливый вздыхал и тер переносицу. «Ну что, может, Евсееву звонить?»

Кирпичный орал и тыкал в лицо Сверчку какие-то фото. Автомобильный поток на Кутузовском проспекте. Вот его, Сверчка, машина стоит на обочине. А где Иван Иваныч? Где его машина? Покажи! Другое фото. Третье. Четвертое.

Сверчок заплакал. Нет здесь машины Иван Иваныча. Он на разных машинах приезжал. Здесь слишком много машин, он не знает…

*

– Сегодня же! Они арестовали нескольких агентов, теперь этот твой Сверчок… Круг сужается! Хочешь, чтобы тебя объявили персоной нон грата[26]? По легенде, твоя жена родила, вот телеграмма. Вот билет. Вылет ночью, в ноль два.

– Я бы задержался еще на пару дней, – сказал Техник. – Сверчок про меня ничего не знает.

Они сидели в резидентуре, на пятом этаже, в специальной герметичной комнате, надежно защищенной от прослушивания.

– Просто хотел навестить хорошую знакомую, – продолжил Техник.

Петтерсон смотрел на агента. На его аккуратную стрижку, выглаженную белую рубашку, на которой в самую отчаянную жару не проступают пятна пота под мышками, на кремовые брюки, которые никогда не морщинятся в паху, как у всех мужчин, на его безмятежное лицо. Конечно, дипломатический иммунитет – хороший зонтик, но высылка может здорово повредить карьере…

– Они изучают записи с камер на Кутузовском проспекте в районе развязки с Третьим транспортным кольцом, – разъяснил он, как взрослый человек разъясняет банальную истину семилетнему несмышленышу. – Похоже, собираются «просветить» каждый автомобиль. И потом, ты же сам все знаешь…

Техник знал. Если ухватились за ниточку, то, как правило, разматывают весь клубок.

– Впрочем, вы правы, – добавил он тут же. – Пора, давно пора вернуться к законной жене, обнять красотку Мэри и новорожденного мистера Кински. Может, выпьем холодного пива за их здоровье?

– Не люблю пива, – сказал Петтерсон. – И вообще не пью в жару.

– Жаль, придется одному, – сказал Техник. Никакой жены, никакого ребенка у него на самом деле, конечно же, не было. И пива он тоже не любил.

– Напиши лучше отчет и отправь шифротелеграмму, – посоветовал Петтерсон.

Техник вздохнул.

– Обязательно. Выпью и отправлю. О том, что русские женщины – лучшие в мире.

– Это не большой секрет. Но многие с тобой не согласятся. Я бы, например, проголосовал за испанок. Все упирается в личный опыт.

– Разведка и есть личный опыт и личные оценки, – сказал Техник.

Уже через сутки он будет в Вашингтоне. Там еще не закончился жаркий сезон, в метро духота, и небо над аэропортом Даллеса выцвело и облиняло за долгое лето.

Может, попробовать снять там какую-нибудь симпатичную русскую телку? Русских в Вашингтоне сейчас хоть пруд пруди. Это, конечно, не приветствуется, но рискнуть можно.

От этой мысли Технику сразу стало легче.