Эмерит-3

А вот и искомая полянка. Эсмеральда воткнула в песок факелы и растворилась в ночи. Я снял мундир и отдал его Анне. Оставшись в белой сорочке, закатал рукава, похрустел шеей, размял плечи. Куракин был сегодня тоже в мундире и со шпагой на боку, он последовал моему примеру: снял мундир и отдал его Елизавете.

— Дюша, ты готов? Давай уже, минута твоего позора, и покончим с этим, — я шагнул навстречу Куракину.

— Я тебя заставлю жрать землю! Позор целиком и полностью будет твоим!

— Ну-ну. Начинай, не болтай. Видел по телеку реслинг с пощёчинами? Ты бьёшь меня ладошкой по лицу первым, потом моя очередь. Магией можно пользоваться любой. Продолжаем до тех пор, пока один из нас не сдастся или не сможет продолжать дальше, — я был спокоен, как удав. Щит Бурбонов на мне, у противника ранг новика — это будет проще, чем у ребёнка конфету отобрать.

Куракин шагнул ближе, в его глазах стал разгораться огонь, он замахнулся и наотмашь ударил меня засветившейся красным ладонью.

— Ай! — вскрикнул он, тряся отбитой рукой. Ещё бы, щита-то у него нет, а красным светится ладонь или синим — бетонной стене это фиолетово. Я же стоял непоколебим, как скала. Даже не шелохнулся.

— Шулер! Я всегда знал, что ты подлого сословия! — воскликнул Куракин, отскочив. — Ты недостоин честной дуэли! Я прирежу тебя, как свинью!

Он выхватил из ножен шпагу и сделал выпад, целя мне прямо в сердце. Клинок изогнулся дугой, уперевшись в Щит, и сломался. Ну всё, сучонок, ты меня достал! Я долго терпел, но в этом мире, видимо, понимают только язык силы. В груди стала разгораться ярость, гнев заполонил меня, застив красной пеленой глаза, и выплеснулся наружу. Удавлю сволочь голыми руками! Сделал шаг вперёд, протягивая руки к горлу княжича. Тот взвизгнул и попытался отскочить, но запнулся и упал на задницу. Он с расширившимися от ужаса глазами засучил руками и ногами, пытаясь отползти от надвигающегося кошмара, и когда мои руки были готовы сомкнуться на его шее, у Куракина закатились глаза, и он потерял сознание.

— Ярослав, стой! — сзади кто-то пытался достучаться до меня. Я же встал на колени, приподнял голову княжича за волосы и сделал замах второй рукой, намереваясь лишить его головы. — Да стой ты! — кто-то сильный схватил меня за руку, мешая завершить начатое.

— Отпусти! — обернувшись, я зарычал в бледное, как смерть, лицо Елизаветы, но та была непреклонна.

— Стой! Ты победил! Дуэль окончена, слышишь? Ярослав, ты победил. Не совершай ошибку, убивая поверженного противника, — Романовой, наконец, удалось оттащить меня от тела, под которым начала расплываться зловонная лужа.

— Я в своём праве! Он нарушил всё, что мог! — я всё ещё пытался вырваться, но гнев стал утихать — Лизе удалось достучаться до моего разума.

— Нарушил-нарушил. Он поплатится за это вплоть до лишения княжеского титула. Но Куракин одарённый, даже такой он нужен империи.

Я оглянулся на Лопухину и через мгновение оказался рядом с ней, сканируя её состояние — она тоже лежала без чувств, потеряв сознание. Вроде, всё в порядке, внутренних повреждений нет. Влил в неё лечебную Силу, пытаясь привести в чувство, но не преуспел. Тогда подхватил её на руки и, глядя на Куракина, усмехнулся:

— Лиза, бери своего спутника, и потащили их к лекарям.

— Фуууу, — она сморщила носик, уловив миазмы, исходящие от княжича. — Нет, дальше он сам.

Из кустов, ломая ветки, вывалились две тёмные фигуры. Я напрягся и сразу расслабился — это была Эсмеральда с Домиником.

— Ярик, что случилось?!? — крикнула охранница.

— Дуэль случилась. Эсми, всё в порядке, но нужна помощь медикусов.

— Ничего себе дуэль! Во дворце переполох, гости не знают, что думать — твой гнев достал до бального зала. Тебе надо срочно появиться во дворце!

— Держи, — я передал тело Лопухиной Доминику и стал на ходу надевать мундир, направляясь во дворец.

— Я с тобой! — меня догнала Романова и зашагала в ногу. — Надо показать, что у нас всё под контролем. Если ты появишься один, все будут думать, что ты со мной что-то сделал. То же самое — я. Появлюсь одна, и возникнет куча вопросов, где ты, и скандал неминуем. Ярик… то, что ты выдал, проняло даже меня, а я спокойно переносила Императорский гнев Екатерины. Что это было?

— Это и будет твой вопрос? Я обещал открыть одну тайну покупателю картины, но не больше, — мой мозг уже пришёл в норму, и я просчитывал разные варианты поведения.

— Пожалуй, нет, — подумав, ответила Елизавета. — Спрошу попозже.

Дойдя до дверей дворца, из которых лился свет, она поправила на мне воротник, стряхнула мелкий мусор с мундира, придавая лоск моему виду, и спросила:

— Ну, что, твоё Величество? Идём?

— Идёмте, графиня. Побудьте моей спутницей до конца вечера, — мне совсем не улыбалось бродить одному среди европейских хищниц Высшего света.

— Это и будет твоим желанием, обещанным за победу в дуэли? — она с иронией приподняла бровь.

— Нет, конечно! Для графини Северной это будет слишком много, а для Великой княгини Романовой слишком мало. Впрочем, ты можешь отказаться.