Эми и Исабель

Эми тоже все время думала об этом. Лежа в кровати перед сном и глядя, как лунный свет играет в морозных узорах на стекле, она снова и снова рисовала в воображении картину: девочка в зеленой куртке падает на ледяной дорожке, тетрадка и пакет с завтраком разлетаются в разные стороны, скользят по льду. Мама выбегает из дому: «Доченька, что с тобой?» Мама, слегка усталая, но симпатичная, помогает девочке дойти до дому, дома она снимает с дочки куртку, вешает куртку на крючок. Эми представляла, как Деби лежит на диване, как мама приносит ей плед из спальни и целует дочкин высокий лоб, ладонью пригладив ее кудрявую челку назад: «Никому не открывай двери!»

Эми воображала маленького песика, который, когда кто-то чужой подходит к дому, громко лает и мечется, сдвигая с места коврики и, может быть, даже опрокидывая цветочные горшки, но когда все в порядке, песик спокойно лежит на месте. Может быть, в тот день он лежал рядом с Деби на диване, пока та смотрела по телевизору детскую передачу и чесала песика за ухом. Но Деби должна была проголодаться, подумала Эми, ведь она не больная осталась дома, и вот Деби слезает с дивана, идет на кухню, тщательно изучает содержимое буфета, обнаруживает там какие-то крекеры и картофельные чипсы и жует их, лежа на диване, а зимнее утреннее солнце мешает смотреть телевизор, осветляя экран.

Но теперь ее, наверное, уже нет в живых.

Зять Арлин Такер раньше работал в полиции штата, и, по словам Арлин, большинство похитителей убивают свои жертвы в первые двадцать четыре часа. Исабель сразу рассказала об этом Эми, вернувшись с фабрики.

Значит, скорее всего, Деби Кей Дорн уже нет в живых. Для Эми это было непостижимо. Она не знала эту девочку, не была знаком ни с кем, кто бы знал эту девочку, но она не могла смириться с мыслью, что эта девочка умерла. Что она оделась, собралась в школу, вышла на улицу, прижимая к груди тетрадку, скорее всего изрисованную ручкой (чего только не воображала Эми, ворочаясь в постели: цветочки, сердечки, телефонные номера). Что она шла и думала по дороге: вот он — скучнейший вторник, еще один зимний день, — не подозревая, что в этот самый день ее похитят. Обыкновенных кудрявых девочек из маленьких городков, с картофельными чипсами в пакете для ланча, не похищают из запертых домов, когда эти девочки смотрят телевизор, лежа с песиками на диване. Еще как похищают, ведь это случилось совсем недавно, по соседству, в городишке под названием Хенкок.

— Организована поисковая группа, — рассказала Эми Стейси на следующий день в рощице.

Стоял такой ужасный холод, что дыхание клубилось и застывало на губах, и они скукожились в своих пальтишках, засунув руки поглубже в карманы.

— Поисковая команда добровольцев. Мама говорит, что сам похититель может оказаться в этой команде. Жуть, правда?

Но Стейси не интересовала судьба Деби Дорн. Ее пухлые губы дрожали от холода, когда она сказала, задумчиво разглядывая сосновые иголки, покрытые инеем:

— Хоть бы меня кто-то похитил.

— Но ведь она, наверное, мертва, — ответила Эми.

— А может, ей остобрыдло все, и она сбежала. — Стейси легонько пнула ствол дерева.

— Они так не считают, — серьезно сказала Эми, — девочки двенадцати лет обычно не убегают из дому.

— Еще как убегают. Небось поехала автостопом до Бостона.

— Но что ей делать в Бостоне?

В седьмом классе Эми ездила в Бостон на экскурсию. Из окна автобуса она видела людей, скорчившихся на ступенях домов, грязных, нечесаных бродяг, которые спали на парковых скамейках, укутав ступни в газеты. Вечером, когда Эми вернулась домой, Исабель сказала: «Наконец-то, как я рада тебя видеть. Наверное, поездка тебя потрясла?»

— Она могла бы в проститутки податься. Спала бы на автобусной остановке. Не знаю, что еще делают беглецы.

Стейси осторожно присела на краешек заснеженного бревна, отбросив с лица непослушную рыжую прядь.

— Лично я бы просто бежала куда глаза глядят, и все. — Она хмуро посмотрела на Эми. — Вот не знаю, хочу я есть или нет.

Эми вытащила из кармана пачку крекеров. Таков был их ланч: соленые крекеры с арахисовым маслом и малиновым джемом. Окоченевшими пальцами Эми развернула бумагу.

Стейси бросила и затоптала окурок, потом съела крекер маленькими кусочками, как обычно, ее полные губы едва соприкасались.

— И все-таки, — Эми никак не могла перестать думать о Деби Дорн, — полиция проверила всех ее родственников, все ее связи, или что-то в этом роде, и с уверенностью можно утверждать, что это не побег. Полиция так и сказала. Они подозревают, что это преступление. Ее похитили. У нее не было неприятностей в школе или еще чего-нибудь, она вообще была счастливым ребенком.

— Бред собачий. — Стейси подняла воротник синей форменной куртки и плотнее запахнула его на шее, держа крекер свободной рукой. — Двенадцатилетние не бывают счастливыми.

Эми размышляла об этом, жуя свой крекер с приторным вкусом варенья. После первого крекера у нее обычно разгуливался аппетит. Потом она выкуривала еще одну сигарету, и голод как рукой снимало.

— Я так точно не была, а ты?