Эмигрант по призванию (Веселовский С.Б.)

Веселовский не эмигрировал из России, исследование современности, обращение из настоящего в прошлое, быть может, именно на тот период примирили его с действительностью. Видеть, изучать, чувствовать, запечатлевать, наперекор всем жизненным обстоятельствам, порою себе во вред, ставя под угрозу свою жизнь, таков долг истинного историка, в этом его предназначение и ответственность перед будущими поколениями. Именно это чувство обыкновенный личный дневник превратило в летопись современности. Историк Веселовский победил человека Веселовского. Какова была цена такой победы? Не прорывалось ли иногда в чувстве долга историка нотка сожаления? Ведь мог же он все бросить, уехать, и жить совершенно другой жизнью. По воспоминаниям его дочери Анны Степановны, «в последние годы жизни всеми оставленный и одинокий ученый иногда сетовал, что не уехал из революционного государства в самом начале становления системы» (15, с. 130). Несмотря на скептическое и негативное отношение к советским реалиям, Веселовский все же сумел приспособиться к этому строю. Это и была его цена человека перед историком. Приспособленность выразилась в отстраненности от своих коллег историков и в одиночестве, он окончательно ушел во «внутреннюю эмиграцию». Но и в новой стране – СССР, Веселовский не только не затерялся и не сгнил в лагерях (как это случилось со многими «дореволюционными учеными» проходившими по делу «группы буржуазных историков»), не сдал своих позиций, как историк-профессионал, но и обрел свое место, признание и заслуженные награды. В 1928 г. 1-я Большая Советская Энциклопедия писала о нем: «Веселовский имеет репутацию едва ли не лучшего знатока архивных документов социальной и экономической истории Московского государства XVII в. И скрупулезнейшего их издателя, дающего права полагаться на издаваемые им тексты, как на фотографические снимки» (4, с. 48). В отличие от многих коллег по цеху, он не прогибался и не прислуживал власть имущим, – остался верен себе до конца, – жил свободно и независимо. И во времена террора и всеобщего послушания его не тронули, хотя поведение его было опасным и вызывающим, например, в своих работах он не ссылался на произведения классиков марксизма, на то время уникальный случай!

В 1926 г. Веселовский вновь начинает публиковаться, и определяет для себя новую историческую тематику. Теперь вместо налоговой политики главной темой оказалось феодальное землевладение и история класса феодалов, XIV–XVI века, и отчасти Киевская Русь. Он первым вводит в историческую науку данные топонимики – науки о географических названиях. Смена научного поиска стала следствием работы в Центрархиве, в котором Веселовский обнаружил массу еще не введенных в научный оборот источников (все найденные в архиве многотомные акты он лично конспектировал). Веселовский первый проторяет, указывает дорогу, по которой последуют уже другие ученые, но они будут только вторыми, а он, истинный исследователь, конкистадор науки – первый. На меньшее он согласен не был. В смене его исторических интересов есть еще и подтекст. До революции Веселовский занимается косвенными налогами и финансовой системой, в революцию – серьезно изучает смуту и феодальную раздробленность, в эпоху Сталина – опричнину Ивана Грозного. Через настоящее или сквозь настоящее он постигал прошлое, а благодаря прошлому лучше сознавал настоящее.

Фундаментальные исследования по истории русского феодализма принесли Веселовскому заслуженный авторитет, уже в новой стране – СССР. И, несмотря на такой факт в биографии как «дореволюционный историк», в 1929 г., Веселовского избирают членом-корреспондентом Академии наук СССР. В 1934 г. ему присваивают степень доктора исторических наук. С 1936 г. и до конца своих дней он будет работать в Институте истории АН СССР.

В эти годы распадается его первый мучительный брак, второй женой становится Ольга Александровна Бессарабова. Вскоре у них родится дочь Анна.