Эмигрант с Анзоры

В кабинете было много разных вещей. Особенно мне не понравилось кресло с высокой спинкой – то, что оно все опутано проводами, и на кончике каждого провода – подозрительно знакомая пластинка. Точно такая же, как недавно мне накладывали на позвоночник (кости сразу заныли). Ну и еще разные вещи – я их толком не разглядел. Прямо передо мной находился стол, на нем – монитор, в общем, похожий на лервенский. За столом восседал, видимо, этот самый Кор. Пожилой мужчина со следами излишеств на лице – мешки под глазами, двойной подбородок. Глаза серые, острые. Одет он был поярче охранников – синий свободный балахон крест-накрест пересекали полосы золотого шитья. Богато украшенный большой крест болтался на шее. Кор сделал знак, охранники отступили от меня на полшага.

– Назови свое имя, зури, – приказал Кор. Говорил он по-лервенски достаточно чисто. Я решил ничего не скрывать – какой смысл?

– Ландзо.

– Номер?

– У меня нет номера. Я родился в Лервене, но потом убежал, и номер мне удалили. У меня есть фамилия – Энгиро.

– Ландзо Энгиро, – повторил Кор, занося, видимо, мое имя в базу данных, – возраст?

– Двадцать шесть лет.

– Ты – пилот этого детища Неизреченной Грязи, и ты сжег завод в Луриэ и уничтожил часть нашей биологической фабрики? – спросил Кор. Я ответил утвердительно.

– Какую роль в экипаже выполняли двое других лервенцев? – резко спросил Кор.

– Они должны были меня охранять, чтобы я не сбежал и выполнял задание.

– Откуда же ты явился, зури?

– Я жил на Квирине. Захотел повидать Родину, ведь я родился в Лервене. В Лервене меня поймали и силой заставили выполнять боевое задание. Квирин к этому не имеет никакого отношения, – добавил я поспешно.

– Эта машина Люцифера, на которой ты летал – произведена на Квирине?

– Да, – ответил я, – это моя личная машина. Я приобрел ее и на ней хотел повидать Родину.

– Но такая машина не может самостоятельно преодолеть расстояние между Квирином и нашим миром, – заметил Кор.

– Да, – согласился я, – меня доставили друзья на большом корабле, по моей просьбе. Через два месяца они должны меня забрать. Если я не поднимусь на ландере, они улетят.

Можно, конечно, наоборот, припугнуть их квиринским оружием. Но мне этого не хотелось делать. Не хотелось впутывать ребят и вообще – Квирин. Если меня убьют, это чисто анзорийское дело. Все это, от начала до конца, придумано мною. И если кто-то из-за этого должен пострадать, то только я один.

Я жалел даже о том, что связался с Валтэном – лучше бы ему всего этого не знать... Ведь теперь они будут искать меня, и рисковать собой. В успех этого поиска я все равно не верю.

– В общем и целом мне известно о тебе все, зури, – холодно сказал Кор, – ты умрешь...

Он поднялся из-за стола, оказавшись довольно крупным и грузным мужчиной. Подошел ко мне, держа в руке какой-то металлический предмет вроде короткого копья. Приставил это копье к моей грудине острием.

Признаться, я все-таки ждал какой-то преамбулы. Камеры смертников там, зачитывания приговора, эшафота, завязывания глаз, предсмертной молитвы... ну хоть слов каких-нибудь. Но что меня просто вот так зарежут, как куренка... Я стиснул зубы от ужаса. Кор погружал орудие в мое тело. Вначале я отшатнулся, но двое охранников тут же подхватили меня сзади. Копье двигалось очень медленно... боль была невыносимой. Я явственно ощутил, как рвется кожа, как начинает течь кровь... И вот это – УЖЕ ВСЕ?! Вот сейчас Я УМРУ?! Этого не может, просто не может быть... о, как больно, как невыносимо! И в этот миг другая, ужасная мысль вдруг пронзила меня – я только что убил огромное количество людей, не подозревавших обо мне, не успевших подумать и подготовиться к смерти... Сейчас в Бешиоре день, все рабочие были на местах. Я уничтожил целый завод и еще часть биофабрики. Да, я лервенец, идет война – но что за чушь, какой я лервенец на самом деле... я должен был умереть и не соглашаться на эту гнусность. Почему, почему я не поступил так? Невозможно поверить, но эта мысль была до того явственной, до того пронзительной, что и собственную смерть я перестал ощущать. Я думал совсем о другом, умирая... Я чувствовал невыносимую боль, меня надевали, точно цыпленка, на вертел, но боль существовала как бы отдельно от меня – я был в тот миг ВИНОЙ.

– КТО ТЫ?– услышал я вдруг. Я не ответил – потому что ничего, кроме крика, не вырвалось бы из губ, а мне не хотелось кричать. И вмиг острая боль прекратилась. Сознание мое помутилось, я стал падать назад – меня подхватили.

Странно, но боль прекратилась совсем. Как будто и раны не было. Только что у меня было ощущение, что копье уже вошло в сердце, что кровь выплеснулась фонтаном...

– Кто ты? – повторил Кор. Я скосил глаза вниз – ничего... даже тельник не порван. Никакой крови. Но не мог же я так ошибиться! Не истерик же я...

– Квиринец, – ответил я тихо, – простите меня. Я не хотел убивать ваших. Я не хотел. Я знаю, что мне нет прощения. Убейте меня.