Эмигрант с Анзоры

Как хорошо, как удобно в дешевом ресторане, где заказ делается автоматически, и доставляют его безличные роботы. Которым не нужно смотреть в глаза, не нужно говорить с ними... не нужно стесняться того, что заказываешь для себя одного бутылку... нет, только не ром. Я заказал бутылку артиксийской «Жемчужницы». Вещь достаточно крепкая. На закуску – оливки и сыр. Я забился в угол – в «Вороне» всегда можно найти такое местечко, где тебя никто не будет видеть. Спрячешься за перегородкой, за маленьким столиком. Эстраду отсюда не видно, но музыка все равно доносится. Сегодня пел какой-то парень с электрогитарой. Я прислушался.

Смотри, кто движется навстречу, идет, как во сне.

Колибри в зоопарке, орхидея в стене.

Черные алмазы и птичьи меха,

Она умеет так немного, но в этом дока.

Она так умна, она так тонка, она читала все, что нужно, это наверняка.

Она выходит на охоту, одетая в цветные шелка....

Как-то неприятно царапнуло по сердцу. Не знаю, почему. Я налил вина в граненый стакан – на просвет «Жемчужница» была серой и почти непрозрачной. Не очень аппетитный вид, но название наводит на ассоциацию с жемчугом, а не с колонией бактерий в жидкой среде. Да, если приглядеться, то вино даже посверкивает на просвет, если смотреть сквозь него прямо на лампу.

Я принял первую порцию, и мир стал мягче, спокойнее, проще. Я слушал, расслабившись.

Ее квартира в самом центре, окнами в сад.

Она выходит каждый вечер, чтобы радовать взгляд.

Котята на цепочках, мужья на крючках.

Она прекрасный стрелок, за сто шагов в пах...

Тут я понял, что в одиночестве мне все же напиться не удастся. Говорят, что в Коринте более миллиона жителей... не знаю. По-моему, наш мир очень тесен.

Между столиками пробиралась моя новая знакомая – спасательница Оливия.

Не окликнуть ее было бы как-то неудобно... но и окликать не хотелось. Не хочу сейчас никого видеть... Оливия медленно поворачивала голову, осматривая зал. Ну вот, сейчас... сейчас. Глаза ее остановились на мне. Радостно расширились, лицо засияло улыбкой, заиграло ямочками. Я вяло помахал ей рукой, постаравшись изобразить на лице радушие.

Оливия быстро направилась ко мне. Села рядом. Ее черная пуделиха сразу же забилась под стол.

– Я не помешаю? Ара, Ланс.

– Ара, – сказал я, – да нет, конечно. Сиди.

Я уже и вправду был рад тому, что она появилась. Вот именно с ней я был бы не против пообщаться. Не знаю, почему. Может, просто потому, что она очень красивая девчонка. Я представил вдруг: вот откроется сейчас дверь, войдет Аделаида. И увидит, что я не один. Вот было бы здорово...

Но она не войдет. Она никогда в жизни не пойдет в «Ворону».

Здесь ей – пошло. Здесь ей неудобно, скучно, невкусно, неловко. Здесь не та музыка, не тот интерьер. И главное – не те люди.

Наверное, на моем лице что-то отразилось. Оливия спросила как-то испуганно.

– Ланс, но я – правда не помешаю? Если что, я сяду в другое место... Видишь ли, мы с мужем договорились здесь встретиться. У меня были занятия... Но я освободилась раньше, и он придет только через полчаса. На улице плохая погода... но мне все равно, если ты действительно хочешь побыть один... или, может, ты ждешь кого-то?

– Я никого не жду.

Я сообразил, что фраза эта могла прозвучать тоже как-то грубовато и мягче добавил.

– Ты не уходи, Олли. Я правда рад. Хочешь, вот вина налью? Мне одному этого много.

– Да и я так думаю, что тебе этого много, – улыбнулась Оливия, – Только я стакан закажу и кое-что на закусь, идет?

Она сделала заказ. Мы посидели молча, слушая музыку. Парень играл только на электрогитаре, но под программу, заранее подобранную на синтаре – тут были и птичьи трели, и барабан, и скрипка...

Если голос твой слышен, еще ты не спишь.

Ты светишься бронзой, раздетое лето.

Ты манишь на свет всех крылатых в ночи,

Но не хочешь согреть никого этим светом.

Я вдруг подумал, что с Оливией мы знакомы тоже всего ничего. Что у нас было общего – переговоры по радио, короткая дорога через поселок, короткий бой у ворот поместья... ну, еще разговор во время вечеринки. И однако мы уже друзья, и такие друзья, что можем просто молчать, сидя рядом, нам не нужно заполнять паузы, мы и так знаем друг о друге достаточно много... все.

Впрочем, я действительно знаю ее имя, возраст, где она живет, кто она по профессии и каково ее семейное положение. Об Аделаиде я ничего этого не знал. Только имя, и то оно могло оказаться не настоящим.

Она – просто женщина...

Ведь в каком-то смысле она права.

Зачем делать сложным

То, что проще простого?

Ты моя женщина.

Я твой мужчина, – надрывался певец. Подъехала тележка с заказом Оливии. Собака высунула нос из-под стола, любопытствуя. Оливия слегка щелкнула ее по морде. Пуделиха обиженно спряталась.