Эмигрант с Анзоры

По-видимому, шибаги так и шли в сцепке. Это вполне возможно, только сильно снижает маневренность. Но для них сейчас важнее вообще уйти из этого сектора. Может быть, даже они совершат серию прыжков.

Я впал в забытье на какое-то время. В голове у меня все время шумело. Я сначала думал, что это какой-то внешний, естественный шум, и потом только сообразил, что это последствия Песни Смерти. Какой еще шум на корабле, кроме обычного шелеста сплетения и тонкого, на грани слуха, звона приборов (звенящая тишина — распространенный поэтический штамп — бывает на самом деле только на корабле).

Когда я очнулся — или проснулся, не знаю — шум все еще длился. Зато я сразу почувствовал, что могу шевелить ступнями. А руки… да, кажется руки полностью восстановились. Это трудно проверить под силовыми канатами, но мышцы я могу напрячь и расслабить.

Между прочим, интересно, что мы до сих пор в бикрах. Понять это можно — у шибагов просто не было времени их с нас стаскивать.

— Валтэн, ты тоже в бикре?– спросил я. Шеф ответил не сразу.

— Чего?

— Ты тоже в бикре?

— А, я… ну да. Ты меня разбудил. Я заснул вроде.

— Извиняюсь, — сказал я. Сколько же времени мы так лежим? Как далеко ушли шибаги за это время?

Я сообщил Валтэну, что кажется, паралич проходит.

— Это неплохо, конечно, — сказал он, — но пока все равно нам не светит начать двигаться.

— Интересно, почему они нас сразу не того? — спросил я.

— Ну зачем того… — ответил Валтэн, — если можно нас связать и использовать. Люди они практичные… а из связанного ско можно очень много пользы извлечь. Только из надежно связанного, конечно. Я не говорю о таких пустяках, как продажа в рабство. Можно, к примеру, нас обменять на что-нибудь. Или на кого-нибудь. Я так мыслю…

— Надо выбираться, Валтэн, — сказал я.

— Сам знаю, — буркнул шеф, — у тебя есть идеи?

Я замолчал. Идей, действительно, не было.

Ситуация патовая. Силовые канаты еще никому не удавалось преодолеть. В виде неподвижного кулька вряд ли можно что-нибудь сделать.

Значит, надо сделать так, чтобы нас развязали. Вызвать кого-нибудь из них… наверняка за нами наблюдают. Ну, просить пить (кстати, очень хочется) или там еще что-нибудь бесполезно. Выделительная функция бикра активирована, я уже проверил. Что еще? Пообещать принцессу и полкоролевства в придачу?

Я снова почувствовал тошноту — это выход из запределки или уже новый вход?

— По-моему, опять входим, — подал голос Валтэн. Значит, он чувствовал выход? А я, вероятно, его проспал.

— Пить охота, — сказал я, — сил нет. Хоть бы шлем не снимали.

В бикре и запас воды имеется, только для этого нужно шлем надеть.

Нельзя ли как-нибудь отключить эти трубки? Может, и можно… силовые наручники же размыкаются ключом, а если ключ потеряешь, можно подобрать пароль, только это долго. С трубками так же. Но для этого нужно шевелить руками, иметь возможность дотянуться хоть до одной из них. Понятное дело, ни мысленным приказом, ни голосом трубки не управляются.

А жалко Ронга… правда, как человека жалко. Невозможно представить, что его уже нет, и морда его, с влажным черным носом, запрокинута в смертельном оскале…Нет. Потом об этом подумаю. Нельзя сейчас.

Итак… на чем я остановился? Единственная ниточка — это позвать кого-нибудь. Только кто-то посторонний может нас освободить, никак иначе…

Я вдруг вспомнил, как мы бежали с Арни и Таро. Особенно когда Таро погиб… Ведь это просто чудо, что хотя бы я добрался. Насколько мы были тогда слабыми, больными… ничего не умели.

А вот сейчас я — ух, крутой боевик! Правда, это мне пока не особенно помогает.

Вдруг кольнула мысль — как что-то острое. И тотчас снова затошнило. Мы стали выходить из запределки. Сказать Валтэну? Ни в коем случае, нас наверняка слушают. Действовать самому?

— Валтэн, — сказал я, — разрешаешь действовать? На мой риск? Терять нечего…

— Да, терять нечего, — с некоторым удивлением отозвался Валтэн, — действуй.

Я подождал, пока мы окончательно выйдем (по крайней мере, по ощущениям). Проверил, как работают мышцы. Похоже, тело восстановилось. Не знаю, как там с отдаленными последствиями, шум в ушах еще есть. Но двигаться, если что, я смогу.

Я произнес как можно громче.

— Эй, кто-нибудь! У нас важное сообщение.

Я подождал — конечно, никто не отозвался.

— Сообщение жизненно важно, — добавил я, — я установил на полицейском патрульнике систему самоуничтожения.

Эх, знать бы, сколько часов мы уже летим… Придется скрывать время действия бомбы, а то можно и опростоволоситься.

Они прибежали через пару минут. Двое шибагов, в хороших темно-серых бикрах (немного напоминают Дальнюю Разведку) в отличной броне. А у меня с бикра снято все… Неважно. Руки-ноги есть, и слава Богу.

— Что ты сказал? — надо же, какое, оказывается, огромное отверстие у лучевика. Настоящая черная дыра… когда он прямо на тебя наставлен. — Что ты сказал, ско? Повтори.

Я повторил про систему самоуничтожения. И добавил, что она активируется самостоятельно через некоторое время.

— Через какое время? — отверстие приблизилось ко мне. Не будет он стрелять… я не отвел глаз.