Эмигрантка в стране магазинов

Полагаю, на протяжении жизни некоторые из вас задавались риторическим вопросом: «Господи, ну почему я этого козла полюбила?! Отдала ему лучшие полтора года своей жизни, а он взял и бросил меня, да еще и как, с изменой, скандалом, растоптал, в душу плюнул, негодяй, мерзавец… И что же я, спрашивается, такая растакая, ненормальная, не согласилась встречаться с тем милым молодым человеком приятной внешности, к тому же с хорошими манерами и приличной зарплатой? А ведь он так красиво за мной ухаживал! Какая же я дура, господи! Да к этому времени он бы уже, наверное, на мне женился… И прожили бы мы с ним душа в душу долгую и счастливую жизнь, детишками бы хорошими обзавелись, квартиру бы себе купили, машину, собачку бы породистую взяли, ну или там кошечку…» И если кому-то из вас, уважаемые читатели, такой монолог хорошо знаком, то очень вас прошу, не ругайте себя за неправильный выбор. Уверяю вас, вы ни в чем не виноваты, потому что на энергетическом уровне люди не анализируются, а воспринимаются и принимаются как первый раз в первый класс: все, попал, принят, люблю, я твой, а я твоя, и чем дело закончится, заранее знать об этом никому не дано.

По такому же принципу я пишу эту книгу, то есть под напором чувств-с. «Каких?» – спросите вы. А разных-с. Полагаю, в литературном творчестве, как и в любви, самое главное – это быть честной с самой собой и излагать мысли в таком виде, в каком они сформировались в собственном представлении, не приукрашивая их и не привирая для пущей элегантности. Так же и в любви, если какой-то человек запал в сердце, значит, нужно честно ему в этом признаться, а не выслеживать ежедневно через замочную скважину, куда он ходит, а затем выяснять подробности: с кем, зачем и почему. Для любви, как и для создания литературных произведений, чрезвычайно важна открытость, потому что привлечь к себе человека можно только душой нараспашку. В то же время общественностью всегда преследовалась способность полюбить человека исключительно за его человеческие качества, не обращая внимания ни на пол, ни на возраст, ни на его материальное положение. В этой связи я не уверена, что наше продвинутое современное общество свыклось с выстраиванием отношений по зову души.

К слову, на фоне общественного несогласия с разного рода вольностями больше всего до сих пор достается однополым супружеским парам. При этом мужчинам, как всегда, повезло больше. Парня, интересующегося другими парнями, называют красивым словом «гей». Помните, как в стихах у Сергея Есенина: «Гей ты, Русь моя родная!» Согласитесь, что есть в этом слове нечто размашистое, мощное, одухотворенно-романтическое. А как называют девушку, которая полюбила другую девушку? Лесбиянка. Это слово, даже при всем моем уважении к представительницам сексуальных меньшинств, навевает неприглядные рифмы: болванка, лоханка, консервная банка… Впрочем, и многие другие стереотипы длинной чередой тянутся еще со времен Домостроя. Взять хотя бы такой – когда пожилой мужчина женится на молоденькой девушке, то общественная мораль им обоим восторженно аплодирует: «Ах, какая прекрасная пара, она его заряжает молодостью и задором, а он передает ей свою мудрость и жизненный опыт!» Но когда пожилая женщина встречается с молодым человеком, каково об этом мнение общественности? Правильно: «Развратная старуха соблазнила пацана». Все эти схемы восприятия человеческих отношений, к сожалению, сохранились до наших дней, как то слово, написанное пером, которое не вырубить топором. И все же оставаться всю жизнь самим собой и не изменить собственным чувствам – это великое искусство. И дай бог, чтобы все это когда-нибудь поняли!

* * *

После восстановления отношений со своим мужем я вновь зажила регулярной половой жизнью, и вместе с этим возникла насущная необходимость посетить гинеколога. Вскоре я выяснила, что врачей данного профиля, включенных в обязательное медицинское страхование, в Стране Магазинов было всего три. И вот, записавшись на прием, я приготовилась к полугодовому ожиданию своего будущего визита. Без очереди принимали только беременных, а таковой я на тот момент не являлась. И чтобы за шесть месяцев не забыть о дне назначенного визита, мне пришлось отметить эту знаменательную дату буквально на всем, куда я периодически заглядывала: на настенном календаре, на папке с документами, в рабочих файлах компьютера, на записке, прикрепленной магнитом к холодильнику и даже на книжной закладке. Наконец спустя шесть месяцев наступил тот день, когда я удостоилась чести присоединиться к желающим узнать, в каком состоянии находятся их репродуктивные органы.