Эмигрантка в стране магазинов

То, что это место было привилегированным, я поняла сразу, поскольку среди служащих там не было ни одного иностранца. По структуре офис бухгалтерского отдела напоминал собой общественные туалеты, в которых унитазы отделялись друг от друга тощими непрозрачными перегородками, но место унитазов в данном случае занимали столы. И хотя у кабинета начальницы отдела, Эмилии, перегородка была значительно толще, чем у всех остальных, тем не менее она точно так же не соприкасалась с полом и потолком. В результате, каждое слово, произнесенное в недрах ее кабинета, было отчетливо слышно в любой другой части зала. Помимо главной начальницы, в этом же офисе под ее руководством работало двенадцать заведующих и человек шесть таких же, как и я, обычных служащих. То есть в пропорции начальников было раза в два больше, чем подчиненных. Что же касается времяпрепровождения моих сотрудников по работе, то я бы охарактеризовала его как процесс реализации взаимной критики и доносов, приятно перемежающийся с часовым выполнением прямых должностных обязанностей. «Во накрутила!» – решит кто-нибудь из вас, уважаемые читатели. Дело в том, что каждое утро все, за исключением меня, работники нашего отдела на двадцать-тридцать минут вызывались начальницей в свой кабинет для индивидуальных бесед. Сама Эмилия называла эти разговоры совещаниями, в ходе которых собирала информацию обо всех подчиненных своего отдела. Другими словами, по утрам мои сотрудники по работе закладывали друг друга в кабинете у начальницы, дверь в котором, по существу, не выполняла своей функции, вследствие чего все остальные коллеги, находившиеся в зале бухгалтерского отдела, прекрасно слышали, о чем же там говорилось. Проанализировав все сказанное в их адрес в промежутке с девяти часов утра до полудня, уже ближе к обеду мои сослуживцы начинали бурно выяснять отношения, нападая друг на друга: «Ты почему Эмилии про меня такое сказал?», – а сразу после этого следовало: «Да как ты смеешь! У тебя нет на это права! На себя посмотри!» Кульминацией была чудовищная ругань в середине дня, которая к вечеру утихала, и буквально за час до окончания служебного дня все вдруг наконец-то вспоминали о работе и разом начинали куда-то звонить, что-то считать, подписывать, отправлять факсы, рассылать письма. И это повторялось каждый божий день.

* * *

В отличие от вышеизложенного, суть моей работы заключалась в выполнении одной и той же бухгалтерской операции с сотнями бумаг за сутки. Ежедневно по утрам мой непосредственный начальник Алекс, занимавший должность одного из заведующих в иерархии бухгалтерского отдела, водружал передо мной гору бумаг высотой в полметра, которую я должна была досконально проверить и положить ему на стол уже на следующее утро. И вследствие того, что мне приходилось корпеть над бумагами по девять часов в сутки, вскоре у меня стала побаливать спина. Собственно говоря, поэтому по вечерам после работы я стала посещать муниципальный бассейн, плавая там по часу то кролем, то брассом. Вскоре в том, что касалось спины, наметились значительные улучшения, но в то же время я стала замечать, что от постоянного сидячего положения на работе начала поправляться, особенно в области таза и талии, и как-то раз пожаловалась на это одной из сотрудниц по работе. Кабы мне знать, что за этим последует…

Уже на следующий день по дороге в бассейн я обратила внимание на то, что за мной по пятам идут две девушки, чьих лиц мне так и не удалось как следует рассмотреть, поскольку они были прикрыты капюшонами от курток. Преследовательницы прошли в здание спортивного комплекса и остановились в противоположной от меня части вестибюля, где на тот момент было совсем безлюдно. По положению корпусов этих девушек, направленных в мою сторону, я догадалась, что они за мной пристально наблюдают, однако, решив не придавать этому значения, зашла в лифт, поднялась в раздевалку, надела купальник и приступила к выполнению своей плавательной нормы. Впрочем, не прошло и пары дней, как в раздевалке бассейна я вновь столкнулась с двумя особами женского пола, которые тут же закрыли свои лица руками и бегом рванули от меня прочь. Затем подобная ситуация стала повторяться чуть ли не ежедневно, а суть происходящего мне удалось выяснить совершенно случайно.