Эмигрантка в Стране Вечного Праздника

Следующий ресторан находился в средней части Перепёлок, в глубине жилых домов, табличка на его входе гласила: «Длиннорукие». Владельцами и одновременно работниками этого заведения были мужчины, отец и сын, одинакового роста и комплекции. Оба они с виду напоминали бурых медведей средней пушистости, которая равномерно распределялась по их могучим телам: голове, большей части шеи, груди и рукам. Словом, почти всё, что не было прикрыто одеждой, имело изоляционный слой в виде густого тёмно-коричневого пуха. Детали внешнего облика обоих владельцев ресторана сочетались в них на редкость гармонично, как если бы о буром медведе можно было сказать: всё при нём. Вообразите себе двух широкоплечих и толстопузых мужчин среднего роста, с походкой, свидетельствующей о косолапости крайней степени. Впрочем, это нисколько не мешало их резвому перемещению по ресторанному залу с тарелками в руках. Лишь иногда, пробираясь в противоположных направлениях, они застревали между столами, упершись друг в друга круглыми животами, а в следующую секунду быстренько втягивали их внутрь, благодаря чему благополучно расходились без ущерба для себя и столовой мебели. Набор подаваемых в этом ресторане блюд свидетельствовал о неиссякаемом желании его владельцев накормить своих клиентов сытно, плотно, до отвала. Несмотря на то, что размеры тарелок для первых и вторых блюд были обычными, количество положенной в них еды превышало объем среднестатистического человеческого желудка. Супы подавались на стол в гигантских кастрюлях вместе с половниками; салатницы, помимо овощей и зелени, вмещали в себя около десятка дополнительных ингредиентов, таких как яйца, бекон, колбаса, кукуруза, креветки и т.д.; куски сыра можно было катать по столу колесом, а рыбой в порции на одного усмирить аппетит большой и голодной акулы. Даже десерты были настолько объёмными, что, глядя на них, хотелось не есть, а стонать, предвкушая последующие желудочно-кишечные страдания. Помню, как отобедав в этом ресторане первым и вторым и будучи уже не в силах подумать о куске торта, я заказала себе на десерт яблоко. Но когда официант положил его передо мной на стол, из недр моей души вырвалось: «М-м-ма-ма!!!», – поскольку этот фрукт был величиной с голову двухгодовалого ребёнка. Невольно закрались сомнения: «А это точно яблоко?», – и сразу после этого: «Да я его и за три дня не съем!» Впрочем, если бы в доисторические времена яблоки на деревьях были такого размера, вряд ли змей-искуситель сумел спровоцировать прародительницу Еву на библейский первородный грех. Просто-напросто потому, что это яблоко он не сумел бы донести до неё ни во рту, ни на хвосте.

Прямой противоположностью этому ресторану была располагавшаяся на окраине Перепёлок харчевня с затёртой вывеской на входе: «Крестьянка». Случайные посетители проваливались в неё, как в тёмную нору, в которой перво-наперво бросалась в глаза редкостная неухоженность. Стены харчевни были завешаны разнообразным хламом, от сломанных часов, потускневших открыток и фотографий, до почерневших стволов каких-то засушенных ещё в позапрошлом веке растений, а на столовой мебели лежал толстый слой никем никогда не вытираемой пыли. Взирая на всё это, было яснее ясного, что пожилая хозяйка нисколько не заботилась о внешнем виде своего заведения. Криво улыбнувшись своим посетителям, она настойчивым тоном предлагала им присесть за стол, на поверхности которого непременно красовались большие липкие пятна то ли жира, то ли грязи, и без капли смущения прямо на их глазах протирала его своим фартуком и скрипучим голосом спрашивала: «Ну что, соколики, проголодались? Ничего, сейчас я вас накормлю», – и, не давая им опомниться, диктовала меню, которое на протяжении всего существования харчевни было одним и тем же. Состояло оно из трёх блюд. На первое хозяйка «Крестьянки» подавала суп с макаронными изделиями, на второе – жареную рыбу с картошкой, а на десерт – сливочное мороженое. Даже когда на улице температура снижалась до минусовой отметки, и клиенты от этого десерта категорически отказывались, владелица харчевни, и она же повар, никогда не пыталась предложить взамен что-либо другое. В ответ она лишь недовольно пожимала плечами: «Не хотите, как хотите! Воля ваша». Пока же посетители были заняты поглощением первого и второго блюда, хозяйка «Крестьянки» периодически подходила к ним и подгоняла: «А ну ешьте, как следует, не размазывайте по тарелке! Всё у меня хорошее, свежее, вкусное, пальчики оближешь!» Если у кого-нибудь в тарелке оставались недоеденными суп или рыба, то она настойчиво требовала: «Почему не съедено?! Давай, милок, кушай до конца, чтобы ничего не осталось! А то ишь!» Разумеется, после такого обслуживания, отягощённого отсутствием кулинарного разнообразия, все, кому довелось побывать в харчевне «Крестьянка», больше туда не возвращались.