Эмигрантский синдром

Новая «Родина» – это не просто

Фрида большую часть своей жизни прожила в Молдавии. Образование она получила среднее, девушкой была тихой. Ее мать умерла, когда ей было всего 6 лет. Она знала, что по матери она была немкой, но это все всегда скрывалось. Все ее бумаги всегда оформлялись от имени отца-молдаванина. А про давно умершую мать просто никто никогда не вспоминал.

Когда Фриде исполнилось 20 лет, она встретила симпатичного парня-молдаванина, родила дочь и начала шить для чужих людей. Но спустя два года ее мужа взяли в армию. А потом началась война, война национальных интересов, в которой погибло много людей. Тирасполь, в котором осталась жить Фрида с дочкой Любой, оказался отрезанным от Кишинева.

Отец умер, родственников не было. Муж с войны так и не вернулся. Фрида осталась с маленькой дочкой, а проще сказать – совсем одна.

Она никак не могла привыкнуть k существующему положению вещей. Война, ограничение в движении, поднятие цен буквально на все. Масса безработных. Тирасполь был отрезан войной от Кишинева и от Украины. Жители оказались гражданами без гражданства. Просто счастье, что Люба к этому времени как раз окончила медицинское училище.

Как только она получила диплом, Фрида сразу стала искать возможность оформить документы на выезд. Она нашла в городском архиве данные о своей матери-немке. И начала оформлять себе новые документы. Ей, действительно, это удалось. Она оформила все довольно быстро – и вот она в Тюрингии, одной из немецких восточных земель. Однако контролировать свою дальнейшую жизнь и как-то решать проблемы Фрида сама не смогла.

Оказалось, что она только по документам немка, но к немцам никакого отношения не имела. Она не знала языка своей новой родины, обычаев, законов, человеческих взаимоотношений. Фрида растерялась. Она настолько переживала свой переезд в чужие условия, что даже не спала ночами. Ее мучили сильные головные боли. Но как быть, как жить???

Серафиме повезло. После окончания языковых курсов ее направили на практику в бюро страхового агентства. Сотрудников в бюро было человек 30,и Сима среди них просто затерялась. Она прислушивалась и присматривалась ко всему, что происходило. Очень хотелось ей постичь все премудрости профессии.

Каждые 10 дней ее подводили к новому сотруднику, и она в течение шести часов должна была ходить за ним тенью. Дорога на работу проходила по парковой зоне, где находилась местная больница, а за ней общежитие для медперсонала, который работал в этой больнице.

Практика у Симы была длительная, а дорога на работу проходила как раз мимо входа в общежитие для переселенцев.

Каждое утро у входа в общежитие Сима встречала одну и ту же пожилую женщину. Она грустно смотрела по сторонам и независимо от погоды садилась на скамейку возле входа. Вечером Сима видела эту женщину на том же месте. Так повторялось каждый день. Это было необычно.

Однажды Сима случайно зашла в общежитие по какому-то делу. Увидев ее, дежурная по этажу обратилась к ней с вопросом:

– Послушайте, вы, кажется русская.

– Да, – отвечала Сима.

– Вы знаете, у меня к вам просьба. Там у дверей сидит пожилая женщина. Она сидит каждый день и не реагирует на мои слова. Мне кажется она тоже русская и не понимает по–немецки. Не могли бы вы у нее выяснить, что она здесь ждет? У нас ведь только общежитие. Я вас очень прошу, поговорите с ней. Меня все сотрудники спрашивают, что она здесь делает? – продолжала дежурная, – но я не могу ответить на этот вопрос. Помогите мне разобраться.

– Ладно, – ответила Сима, – я попробую с ней поговорить.

Выйдя на улицу, Сима подошла к пожилой женщине и спросила:

– Вы говорите по-русски?

– Говорю, – ответила женщина.

– Давайте погуляем и поговорим, – предложила Сима.

Женщина тяжело поднялась и медленно пошла в предложенную Симой сторону.

Выглядела она уставшей. На вид ей было лет 60. Старенькое, но аккуратное пальто. Плохо уложенные седые волосы. Заискивающая улыбка. Ее как-то сразу становилось жалко.

Сима не знала, как завести разговор, и начала издалека:

– Скажите откуда вы приехали?

– Я приехала из Тирасполя с дочкой Любочкой.

– А по какой линии? Вы кто? Немка? Русская? Еврейка?

– Моя мама была немка, но она давно умерла. Я старалась никому не рассказывать о том, что я немка.

– Как вас зовут?

– Фрида.

– И давно вы здесь живете?

– Да, я уже 4 года в Германии.

– У Вас есть квартира?

– Да, но довольно далеко отсюда.

– И кто в ней с вами живет?

– Я живу одна.

– А где же ваша дочка?

– Понимаете, мы приехали в Тюрингию, и нам после общежития предложили поселиться в монастыре. Там при монастыре был врачебный праксис, где моя дочка устроилась медсестрой. Я ведь в той жизни была портнихой и особого образования не имела. Я тогда все свои деньги вложила в дочь. Мне очень хотелось, чтобы она получила медицинское образование. Казалось, что если я стану старой, она будет меня лечить. Конечно, это глупость.

– Ну, хорошо. А где ваша дочка теперь?