Эмигранты

— Некоторые поплыли к «Победе», — пояснил наш старший артиллерист, — и я их отпугнул.

Действительно, к нашему кораблю больше не плыл никто. Наоборот, бултыхающиеся ближе к нему изо всех сил старались увеличить дистанцию.

— Неужели пуля барабанки дает столь заметный всплеск на воде? — удивился я.

— Не знаю, — флегматично ответил Вака, передергивая затворный рычаг. — Но когда она попадает в голову, это видно очень хорошо. Что делать дальше?

— Становись заряжающим к сорокапятке. Стрелять буду я, но ты смотри внимательно. Кстати, навскидку, без таблиц — какой угол возвышения нужно брать при стрельбе на тысячу шестьсот метров?

— Одиннадцать градусов.

Я проверил по таблице и уточнил:

— Одиннадцать с половиной.

Вака тем временем раскрыл зарядный ящик нашей пушки, отвалил затвор в сторону, загнал снаряд в ствол и закрыл затвор. Я приник к прицелу. Ага, тут еще ветер, возьмем чуть левее… огонь!

Снаряд попал в самый угол второго этажа дома каноника. И проделал там здоровенную дыру, причем, судя по ее краям, этот второй этаж был сделан не из камня, как оно казалось с первого взгляда, а из оштукатуренных досок.

Вака уже загнал в пушку второй снаряд и закрыл затвор, когда я обратил внимание на посторонний шум — это вопил отец настоятель.

— Ваша светлость, вы сейчас разрушите храм!

— Ну не до фундамента же, — возразил я и скомандовал Ваке: — Еще три снаряда беглым туда же, теперь работай сам. Огонь!

Сорокапятка вновь грохнула.

— Там же кошки! — истошно воскликнул святой отец.

— Вака, отставить огонь. Какие кошки и где именно?

— Ну как же, ваша светлость ведь желали купить кошек, а они были… есть… только у дона Хосе! Они же погибнут от вашей стрельбы или разбегутся!

— Разбегутся — поймаете. Хотя в ваших словах действительно проскальзывают зерна истины. Однако моя светлость желала не только кошек, но еще и лошадей! В смысле жеребят. И теперь уже не купить, а получить в порядке возмещения морального ущерба. В общем, до трех часов пополудни я воздержусь от стрельбы по городу. Но если за это время мне не будет доставлено требуемое, то пеняйте на себя! А теперь марш на берег.

— К-как? — с трудом выдавил из себя настоятель. Я глянул — действительно, шлюпка, на которой он приплыл к нам, изо всех сил удирала в сторону берега.

— Толя, возьми лодку и отвези человека в порт, — приказал я и опять взял бинокль. Кажется, около пушек форта началось какое-то шевеление. Правда, до них почти полтора километра, но вдруг кто-нибудь возьмет да и попадет сдуру? Так что я указал Ваке новую цель, а сам отправился в трюм за «Орлом». Эта модель могла нести под крыльями две небольшие бомбочки, точнее, осколочные гранаты. Похоже, настало время проверить данную опцию на практике.

ГЛАВА 9

Около полудня нас вновь посетил дон Себастьян де Вальдоро. До его прибытия мы успели разрулить ситуацию с фортом. Семь снарядов, выпущенных Вакой, привели к резкому падению энтузиазма среди артиллеристов, а последовавшее за артобстрелом появление «Орла», сбросившего свои гранаты на позиции, довершило картину. После боевого захода наш птиц сделал еще два — я хотел уточнить секторы обстрела пушек, но народ этого не знал и попрятался еще глубже. Однако на всякий случай мы чуть изменили свое месторасположение, причем сделали это на дизеле. Так как с берега на «Победу» к этому времени пялилось не меньше трети населения Себу, наш маневр вызвал заметный ажиотаж среди зрителей. Ну не привыкли они, что корабль может довольно шустро передвигаться без парусов и весел. А как только мы бросили якорь на новом месте, к нам направилась шлюпка с алькальдом.

— Рад вновь видеть вас на борту «Победы», дорогой дон Себастьян, — приветствовал я визитера. — Чашечку кофе не желаете? Можно и чего покрепче для успокоения нервной системы, а то утро выдалось уж больно суетливым. Но есть надежда, что остаток дня пройдет потише, без такого шума.

— Да уж, — вздохнул дон, — пошумели вы на славу. Что за огромная птица летала над фортом?

— Наш корабельный орел. Довольно мирная птичка, вообще-то говоря, но не любит, когда на нас нападают. Еле загнали в трюм — он все рвался еще и над городом полетать. Но почему у вас столь расстроенное выражение лица? Уверяю, лично к вам у меня нет ни малейших претензий.

— Зато они появятся у губернатора Манилы, когда до него дойдут сведения о сегодняшних событиях, — вздохнул комендант.