Эмиль. Мне тебя не вернуть (СИ)

Провожу в ванной около двадцати минут. Меня начинает выворачивать наизнанку. К горлу подкатывает тошнота. А на глаза наворачиваются слезы, и они текут по щекам теплыми струйками.

Натягиваю на себя ночную сорочку и открываю шкаф. Нахожу ту самую коробочку с кольцом, горько усмехаюсь. Все по второму кругу. Разница лишь в том, что восемь лет назад Эмиль считал меня предательницей. А сейчас… Сейчас все наоборот.

Слышу тяжелые шаги и быстро кладу находку обратно. Иду к окну.

Эмиль подходит ко мне и обнимает сзади, положив голову на мое плечо.

— Мы можем поговорить? Арин, чувствую себя кретином. Ощущение, что я сотни раз изменил тебе. Спустимся вниз?

— Натворил что-то? И решил сейчас все рассказать?

— Ничего не вытворял, — голос становится холодным. Руки Бестужева мягко ложатся на мою талию. Он поворачивается меня к себе лицом. — Не понял. Ты что, плакала?

— Эмиль, где ты был? — отвечаю вопросом на вопрос. Еле слышу свой голос. — У Байдасарова? И как прошел ваш разговор?

— Я к нему и не ехал, — усмехается, затем шумно сглатывает. — Точнее, как раз туда и собирался, но получил звонок и вынужденно поменял путь. Так спустимся вниз?

— Тут тебе почему не нравится?

— Потому что… Я прекрасно знаю тебя. Твоя реакция на мой рассказ будет слишком шумной. Дочка спит, Волчонок. Пойдем.

Бесцеремонно берет меня за руку и тянет за собой.

Я молча сажусь на диван и сканирую Эмиля пристальным взглядом. Жду, когда он начнет свою историю. А о том, что я видела его с другой бабой, решаю пока что промолчать. Посмотрим, что у него там в голове.

Эмиль располагается напротив. На его лице застывает ледяное выражение. Нет намека на улыбку, и вообще я не могу сейчас определить, что он чувствует.

— Все началось два года назад. Бизнес, деньги… Все складывалось круто. И я подумал, что пора уже думать о семье. Какие бы шрамы не были на сердце, стоит попробовать начать все с чистого листа с другой женщиной.

Не нужно иметь две головы, чтобы понимать, как он продолжит свою речь. Да и, честно говоря, я ни капли не удивлена рассуждениями Эмиля. Ведь он прав. Четвертый десяток лет идет, и ему рано или поздно нужно было жениться. Ну и ребенка сделать. И для этого он выбрал ту, на встречу с которой пошел буквально час или полтора назад.

— С партнером по бизнесу были отличные отношения. Я часто приезжал к ним в гости, хорошо проводили время и однажды решили расширить компанию…

— Эмиль, суть в чем? — перебиваю я. — Можешь быстрее? Терпение не железное.

Бестужев хмурится. Но никак не отвечает на мое ворчание.

— Я согласился, Арина. Складывалось все куда лучше, чем я ожидал. Вскоре мы выкупили еще одну компанию. Ее возглавлял я. Вместе с дочерью своего друга.

Дошли наконец. Одно дело думать, другое — слышать от любимого человека, что у него был роман с другой женщиной. Нет, я умом понимаю, что это нормально. Что не мог Эмиль жить восемь лет без девушки. Он же мужчина, в конце концов. Однако… Боже, как же больно, когда он все мои мысли произносит вслух, подтверждая мои догадки.

— И? Что дальше?

— Дальше… Со временем мы стали слишком близки. Я даже не понял, как у нас все так закрутилось. Как я оказался в ее постели. И вскоре вообще начали жить вместе.

Ком в горле увеличивается в размерах. Втягиваю носом воздух глубоко в легкие и при этом пытаюсь не выдать ту бурю, что бушует внутри меня. Я смотрю на Эмиля в упор. Стараюсь понять, что он чувствует. Однако у меня опять же не выходит. Он будто закрылся полностью. Выражение лица все такое же ледяное и безэмоциональное.

— До того, как я вернулся в Россию с мыслью, что со Штатами покончено, мы с ней сильно поругались. Разошлись, короче говоря. Я понял, что нам не по пути. Она папина избалованная дочка, которая постоянно думает о путешествии. А я не могу все бросить и каждый месяц мотаться с ней в другие страны. Работать за меня никто не станет. Но это не единственная причина. Ты прекрасно знаешь мой характер. Женщина должна быть женщиной, а не вставлять палки в колеса, когда ей что-то не нравится или же когда что-то не выгодно. Это бизнес. Всего один косяк может разрушить все, что я строил годами.

— Что она сделала не так? Мне даже любопытно стало. И… Это же та самая… Анжели? Дочь твоего парнера, — усмехаюсь, откидываясь на спинку дивана. Снова сглатываю комок в горле. — Я верно понимаю?

— Она самая, — отвечает Эмиль слабым голосом.

Взгляд Бестужева останавливается на моих глазах, а потом он опускается к губам. Снова сглатывает, шумно втягивает воздух носом. Он прикрывает глаза, и на некоторое время в помещении воцаряется абсолютная тишина. Я даже не знаю, как молча сидеть и слушать его дальше.

— Я жду, Эмиль.

— Арин, она подставила меня. Я тупо опоздал на совещание и просрал два важных проекта. Только потому, что она знала… Она знала, что я в ближайшие два месяца не смогу ей нормально уделить время.

— Прикольная женщина, — нервно смеюсь, устало потирая лицо ладонью. — Детский поступок, однако. Я видела вас вместе.

— Когда? — его брови ползут вверх.