Эмили из Молодого Месяца. Искания

Вместе с ним пришел слабый, забытый аромат: в конверте лежали сухие лепестки розы — жесткие, коричневые, которые рассыпались в пыль от одного ее прикосновения. Да, она помнила ту розу: ее принес Тедди однажды вечером, когда они были детьми. Он так гордился этой первой красной розой, что расцвела на маленьком комнатном розовом кустике, который подарил ему доктор Бернли… единственная роза, которая вообще расцвела на этом кустике. Его матери не нравилась его любовь к маленькому растению. Однажды вечером горшок с кустиком случайно упал с подоконника и разбился. Если Тедди предполагал или знал, что есть какая-то связь между этими двумя фактами, он никогда не говорил об этом. Эмили очень долго хранила эту розу в маленькой вазе на столе, за которым делала уроки, но в тот вечер, когда было написано это письмо, взяла увядший цветок и вложила — с поцелуем — между листами бумаги. За прошедшие годы она успела забыть, что в конверте роза, и вот теперь цветок упал в ее ладонь, увядший, некрасивый, как розовые надежды давних лет, но с еще остающимся в нем слабым сладковато-горьким ароматом. Все письмо, казалось, было полно этой сладковатой горечи… Был ли то аромат или самый дух письма, она затруднилась бы сказать.

Это письмо было, как она сурово сказала себе, романтической глупостью. Над ним следовало просто посмеяться. И Эмили постаралась посмеяться над некоторыми его частями. Как неуклюже, как глупо, как сентиментально, как забавно! Неужели она действительно была настолько юной и зеленой, что могла написать такую цветистую, восторженную чепуху? Вдобавок можно подумать, что четырнадцатилетняя считала двадцать четыре года довольно почтенным возрастом.

«Написала ли ты свою великую книгу? — легкомысленно спрашивала Четырнадцатилетняя в заключение. — Поднялась ли ты на самую вершину альпийской тропы? О Двадцатичетырехлетняя, как я тебе завидую! Должно быть, это великолепно — быть тобой.Оглядываешься ли ты на меняснисходительно и с жалостью? Ты ведь не стала бы качаться на воротах теперь, правда? Ты уже положительная замужняя женщина, у тебя несколько детей, и ты живешь в Разочарованном Доме с Ним (ты ведь знаешь, кто это)? Только не становись солидной, умоляю тебя, дорогая Двадцатичетырехлетняя. И будь пылкой.Я люблю волнующие события и пылких людей. Ты миссис —? Какое имя заполнит эти прочерки? О, дорогая Двадцатичетырехлетняя, я вкладываю это письмо в конверт с поцелуем… и пригоршней лунного света… и душой розы… и капелькой зеленой прелести старого поля на холме… и ароматом диких фиалок. Надеюсь, ты счастлива, и знаменита, и прелестна, и не совсем забыла

Твое глупое прежнее Я».

Эмили убрала письмо в ящик и закрыла на ключ.

— Хватит этих глупостей, — сказала она презрительно, а затем опустилась в кресло и уронила голову на письменный стол. Маленькая глупая, мечтательная, счастливая, невежественная Четырнадцати летняя! Она предполагала, что в предстоящие годы ее ждет нечто великое, замечательное и красивое. Была совершенно уверена в том, что можно добраться до «пурпура горных вершин». И в том, что мечты всегда сбываются. Глупая Четырнадцатилетняя, но она знала, как быть счастливой…

— Я завидую тебе, — сказала Эмили. — Уж лучше бы я не открывала твое письмо, глупая маленькая Четырнадцатилетняя. Возвращайся в свое туманное прошлое и не возвращайся, чтобы дразнить меня. Из-за тебя я не смогу уснуть в эту ночь. Я буду лежать без сна до утра и жалеть себя.

Однако шаги судьбы уже раздавались на ступеньках лестницы, хотя в ту минуту Эмили думала, что это всего лишь шаги кузена Джимми.

II