Эмили из Молодого Месяца. Восхождение

Я показала «Легенду Абигвейта» и «Дикий виноград» мистеру Карпентеру. Прочитав оба стихотворения, он спросил: «Кто входил в жюри?»

Я сказала ему.

— Передай им от меня привет и скажи, что они ослы, — заявил он.

Мне стало легче. Я не скажу членам жюри — да и никому другому тоже, — что они ослы. Но для меня утешительно знать, что это так.

Странное дело... Тетя Элизабет попросила дать ей прочитать «Дикий виноград» и, прочитав его, сказала:

— Я, конечно, не знаток поэзии, но мне кажется, что твоена порядок выше.

********

4 января, 19~

Рождественские каникулы я провела у дяди Оливера. Никакого удовольствия не получила. Было слишком шумно. Несколько лет назад мне такая атмосфера понравилась бы, но тогда они меня не приглашали. Мне приходилось есть, когда я не была голодна... играть в парчизи[118], когда не было желания... говорить, когда хотелось помолчать. Я ни на минуту не оставалась одна, пока была в их доме. Да и внимание Эндрю начинает мне досаждать. И тетя Адди была надоедливо любезна и по-матерински заботлива. Я все время чувствовала себя как кошка, которую держат на коленях, когда ей хочется убежать, и при этом гладят ласковой и твердой рукой. Спать мне пришлось с Джен, моей двоюродной сестрой и ровесницей, которая в глубине души уверена, что я не пара Эндрю, но старается, с Божьей помощью, сделать все возможное для нашего счастья. Джен хорошая, благоразумная девушка, и мы с ней дружноваты. Это слово моего собственного изобретения. Я хочу сказать, что мы с Джен больше, чем просто знакомые, но не настоящие подруги. Мы всегда будем дружноваты,но не более того. Мы говорим на разных языках.

Вернувшись домой, в дорогой Молодой Месяц, я поднялась в мою комнату, закрыла за собой дверь и насладилась одиночеством.

Завтра начинаются школьные занятия. Сегодня в книжном магазине я случайно подслушала разговор, который заставил меня внутренне рассмеяться. Миссис Родни и миссис Элдер просматривали какие-то книги, и миссис Элдер сказала:

— Эта история в «Таймс»... «Кровоточащее сердце»... ничего более странного я в жизни не читала. Действие в ней развивалось ужасно медленно, глава за главой, много недель, и было непонятно, куда автор клонит, а затем все вдруг кончилось в восьми главах — как топором отрубили. Не могу понять, что это за роман.

Я могла бы открыть ей тайну, но не стала.

Глава 20

В старом доме Джона Шоу

Когда рассказ «Женщина, которая отшлепала короля» появился в довольно известном нью-йоркском журнале, это вызвало немало шума в Блэр-Уотер и в Шрузбури, особенно после того, как шепотом, из уст в уста, начала распространяться невероятная новость о том, что Эмили действительно было заплачено за рассказ сорок долларов. Впервые клан Марри начал относиться к ее писательской мании с некоторой степенью серьезности, и тетя Рут отказалась, раз и навсегда, от всех пренебрежительных замечаний и упреков по поводу «пустой траты времени». Удача улыбнулась Эмили в психологически важный момент, когда ее вера в свои силы начала слабеть. Всю осень и зиму она получала лишь отказы из всех журналов, кроме двух, редакторы которых очевидно считали, что награда литератору в самом творчестве и никак не связана с унизительными денежными соображениями. В первое время она всегда чувствовала себя совершенно ужасно, когда выстраданное стихотворение или рассказ возвращались к ней вместе с одним из холодных и равнодушных, отпечатанных в типографии, маленьких бланков отказа или с напечатанными на машинке несколькими словами сомнительной похвалы... этими «отказами с но» — так Эмили называла их и ненавидела даже больше, чем отпечатанные в типографии. Слезы разочарования подступали к глазам. Но со временем она привыкла и перестала огорчаться — так уж глубоко. Она лишь бросала на редакторскую записку «взгляд Марри» и говорила: «Я добьюсь успеха!» И никогда, ни на миг у нее не возникало настоящихсомнений в этом. Где-то глубоко, очень глубоко в ее душе звучал внутренний голос, говоривший, что ее время придет. А потому, хотя каждый отказ заставлял ее на миг вздрогнуть, словно от удара кнута, она садилась... и писала новый рассказ.

И все же такое большое число неудач заставляло этот внутренний голос звучать все слабее. Но появление в печати «Женщины, которая отшлепала короля» вдруг заставило его вновь громко запеть радостную победную песнь. Чек значил много, но сам факт, что удалось пробиться в этот журнал, значил гораздо больше. Она чувствовала, что завоевала плацдарм для дальнейшего наступления. Мистер Карпентер пришел в восторг от рассказа, который, по его словам, был «бесспорно хорош».

— Но лучшим в этой истории я обязана мистрис Макинтайр, — печально возразила Эмили. — Я не могу назвать этот рассказ моим.

— Описание обстановки принадлежит тебе... и все, что ты добавила, отлично сочетается с материалом, который ты получила от этой женщины. И ты не стала слишком шлифовать ее слог... этосвидетельство литературного вкуса. Скажи-ка, разве у тебя не было искушения навести немного глянца?