— Эмили, я хочу, чтобы в июле вы поехали вместе со мной в Нью-Йорк. В штате журнала «Дамское счастье» есть вакансия... ничего особенного, конечно. Вы будете кем-то вроде общей помощницы, которой поручают всю случайную работу... но зато у вас появится шанс сделать себе имя. И вы будете в центре событий. Писать вы умеете... я поняла это, когда читала «Женщину, которая отшлепала короля». Я знакома с редактором «Утеса» и навела справки о том, кто вы и где живете. Именно для этого я и приехала сюда нынешней весной: я хотела забрать вас к себе. Вы не должны зря терять здесь годы жизни... это было бы преступлением. О, я, разумеется, знаю, что Молодой Месяц — прелестный старый уголок, где все полно поэзии и романтики... лучшее место, в каком только может провести детские годы будущая писательница. Но вы должны получить возможность свободно расти, развиваться и быть собой. Вам необходим такой стимул к духовному росту, как общение с выдающимися умами... развитие, какое может дать только жизнь в большом городе. Поедемте со мной. Если вы поедете, обещаю вам, что через десять лет имя Эмили Берд Старр будет немало значить для всех американских журналов.
Эмили сидела в полном замешательстве, слишком смущенная и изумленная, чтобы сохранить способность думать связно. О таком она никогда даже не мечтала. Казалось, мисс Ройал неожиданно вложила ей в руку ключ, открывающий дверь в мир всех ее надежд, грез и фантазий. За этой дверью были успехи, слава, все, на что она когда-либо смела надеяться. И все же... все же... что это за робкое, странное раздражение шевельнулось в глубине души, несмотря на все эти восхитительные ощущения? Была ли это обида на мисс Ройал, столь уверенную в том, что Эмили, если только она не поедет в Нью-Йорк, суждено вечно прозябать в безвестности? Не перевернулись ли в гробах давно почившие Марри, услышав, что кто-то из их потомков не способен преуспеть без чужой помощи и «протекции»? Или тон мисс Ройал был
— О, мисс Ройал, это было бы чудесно, — неуверенно начала она. — Я очень хотела бы поехать... но боюсь, тетя Элизабет никогда на это не согласится. Она скажет, что я слишком молода.
— Сколько вам лет?
— Семнадцать.
— Я уехала отсюда в восемнадцать. Я не знала ни души в Нью-Йорке... и денег у меня с собой было всего на три месяца. Я была неопытной, неловкой, слишком юной... однако я добилась успеха. Вы же будете жить со мной. Я присмотрю за вами не хуже самой тети Элизабет. Скажите ей, что я буду беречь вас как зеницу ока. В Нью-Йорке у меня прелестная, уютная маленькая квартирка, где мы будем счастливы как королевы вместе с моим обожаемым и достойным обожания Чу-Чином. Вы полюбите Чу-Чина, Эмили.
— Думаю, я предпочла бы кошку, — возразила Эмили твердо.
— Кошки! О, нет, мы не сможем держать в квартире кошку. Кошки недостаточно послушны. Вы должны принести своих кошек на алтарь искусства. Я уверена, вам понравится жить со мной. Душенька, я
— Не сомневаюсь, — сказала Эмили с улыбкой.
— Я еще никогда не видела молоденькой девушки, с которой мне захотелось бы жить вместе, — сказала мисс Ройал. — Вы, Эмили, словно светитесь изнутри. Вы озаряете ярким сиянием тусклые места жизни и раскрашиваете буйными красками ее серость. Ну, пожалуйста, решитесь и поедем со мной.
— Уговорить надо не меня, а тетю Элизабет, — печально возразила Эмили. — Вот если
Эмили неожиданно умолкла.
— ...поеду!— весело подсказала мисс Ройал. — Тетя Элизабет согласится. Я сама поговорю с ней. Для этого я поеду с вами в Молодой Месяц в следующую пятницу. Вы
— Мне никогда не отблагодарить вас, мисс Ройал, за вашу доброту, так что не буду и пытаться. Но теперь мне пора домой. Я все это обдумаю... сейчас я все еще слишком ошеломлена, чтобы хоть что-то обдумать. Вы не представляете, что значит для меня ваше предложение.
— Думаю, что понимаю, — мягко улыбнулась мисс Ройал. — Когда-то я сама была юной девушкой, жила в Шрузбури и страдала оттого, что у меня не было той самой возможности попытать счастья.
— Но вы своими силами добились этой возможности... и одержали победу, — задумчиво произнесла Эмили.