Эмили Картер. Черный оракул

Спустя некоторое время абсолютная тьма, окружающая меня, схлынула. Я увидела перед собой какой-то облезлый потолок. Хотела немедленно встать, вот только тело словно онемело. Захотела крикнуть, но изо рта не вырвалось ни единого звука. Крик умер где-то в груди, не достигнув даже горла. Я уже молчу о том, что разлепить губы сейчас оказалось непосильной задачей.

А еще меня волновало, что вокруг царил полумрак. Казалось, что сейчас уже глубокий вечер. Этого просто не могло быть, учитывая, что все произошло утром, а внутренние часы подсказывали, что с того момента прошло не более часа.

Тело не подчинялось совершенно. Я пыталась понять, что с ним произошло, перебирая все возможные варианты. В голову ничего путного не приходило. Какой- то наркотик, который парализует тело? Не удивлюсь, если это так. Хотя зачем создавать такой наркотик? Тогда препарат, которым пользуются анестезиологи в больницах? Все возможно.

Когда надо мной нависло улыбающееся лицо Грина, я дернулась. Ну, вернее, попыталась.

— Проснулась, милая? — проворковал он. Подняв руку, он осторожным и нежным движением убрал локон с моей шеи, рассматривая при этом меня так, словно был по уши влюблен.

Вот только меня очень смущал ряд острых зубов во рту этого «влюбленного». Они явно не могли принадлежать человеку. Впрочем, он вполне мог сделать их такими, заточив и заострив. Но зачем? Выглядит ведь до жути страшно. К тому же раньше, как мне кажется, у него были вполне нормальные зубы.

А вот когда Грин слизнул слишком длинным языком потекшую по его подбородку слюну, мне и вовсе стало плохо. Не знаю, как насчет зубов, но язык он удлинить искусственно явно не мог.

Судорожно вздохнув, я задержала дыхание. Если бы лицо по-прежнему мне подчинялось, то я обязательно поморщилась бы. От Грина воняло! Просто немилосердно несло чем-то протухшим. Меня бы обязательно вырвало, но я все еще была заморожена.

— Это хорошо, — пробормотал Грин. Его взгляд лихорадочно бегал по моему лицу, то и дело опускаясь ниже.

Я напряглась. К сожалению, я никак не могла понять, в каком состоянии я тут лежу. Одета или нет. Впрочем, не думаю, что мне сейчас стоит волноваться о чем-то подобном. Хотя, несмотря на весь ужас ситуации, я все-таки волновалась.

Мои худшие предположения подтвердились, когда я смогла уловить прикосновение к груди. К голой груди. Ощущалось это странно, словно фантомное воспоминание.

Стараясь всеми силами преодолеть состояние скованности, я едва не пропустила момент, когда Грин аккуратно поднял меня и усадил, тем самым давая более удобный угол обзора. Кажется, двигаться у меня могли только глазные яблоки, чем я и воспользовалась, оглядываясь.

Эта была комната. Причем, судя по разрухе, здесь давно уже никто не жил. На полу валялись битые стекла, мусор, какая-то труха. На голых стенах кое-где темнели подозрительные пятна. Окно было полностью разбито. И да, судя по темноте за окном, сейчас был поздний вечер. Дверь в комнату была приоткрыта, и я слышала за ней какую-то возню.

Посмотрев вниз, обнаружила свои голые ноги. Что ж, кажется, я действительно обнажена.

Грин стоял около окна и что-то или кого-то там выглядывал. Минуты текли медленно и неторопливо. Мне хотелось освободиться, но при этом я не знала, что буду делать дальше. Взгляд наткнулся на лежащую недалеко палку, вернее даже небольшой брусок, в котором торчал ржавый гвоздь. Так себе оружие, но даже им можно нанести достаточно вреда. Одна загвоздка — тело и не думало оживать.

 — Что-то слишком тихо, — проворчал Грин, отлипая все-таки от окна и поворачиваясь ко мне. Его взгляд моментально изменился. Почему-то он напомнил мне голодную бешеную собаку, которая готова напасть на любого, лишь бы утолить голод.

Страх внутри колыхнулся и затих. Честно говоря, я попросту оцепенела от ужаса, пытаясь не думать о том, что пришло мне в голову. Все-таки умереть можно по- разному. Только сейчас я осознала, что не боюсь смерти как таковой, но вот минуты (или часы!) мучений, которые будут предшествовать ей, пугали до темноты перед глазами и потери сознания.

Подобравшись ближе танцующей и крадущейся походкой, Грин наклонился ко мне и глубоко вдохнул, будто пробуя мой запах. Хотелось зажмуриться, но получилось лишь моргнуть. Даже слезы и те не торопились литься.

В этот момент сбоку послышался какой-то грохот, а потом самый натуральный рык и визг.

Грин резко выпрямился и развернулся, давая мне шанс посмотреть, что там произошло.