Эмисар для бездны

– Тимьян,– Юниан зло сузил глаза,– ты именно это ей и сказал!

– Да, но зато какими ободряющими словами.

Маг устало вздохнул и стал массировать себе виски.

– Как ты думаешь, у нее есть шанс оттуда выбраться? Только честно, без твоего загробного юмора и выпендрежа!

– Честно?– демон убрал залихватскую улыбку, которая, казалось, никогда не сходила с его губ, в миг, повзрослев лет на… семьсот. Вот сейчас он как

никогда походил на легендарного основателя Академии, на боевого мага, за плечами которого тысячелетний опыт работы, а не на двадцатилетнего раздолбая, за которого все его принимают.– Ни каких шансов!.. Но раз она до этого момента

уцелела, то небольшая надежда есть. Пока в поединке «Иллия : Бездна» – первое очко за ней.

– Тимьян, я же просил!

– А я тебе честно ответил. Но ты вот что учти,– демон пристально посмотрел в глаза мага,– если она вернется, то уже никогда не будет прежней.

– Да, я понимаю,– кивнул Юниан и с трудом смог выдавить из себя следующую фразу,– если она попадет в рабство и над ней… снасильничают, это сломает ее.

– Эх, Юни, Юни… Какого хрена ты делал около нее все это время, что до сих пор не понял своей ученицы?! «Снасильничают»… «Сломают»… Я бы не об этом на твоем месте волновался.

– Не понимаю тебя.

– Если девчонку оскорбят, унизят или покалечат, то понятно – вы будите

выхаживать ее самолюбие, поднимать самооценку, лечить душевные и телесные травмы

бальзамом дружеского участия… Но скажи мне, о, Великий Учитель, что ты будешь делать если Бездна… примет ее?

Бездна, руины Катры.

Конечно, меня в Академии готовили ко многому, но наставником даже в пьяном бреду не приснилось бы объяснять ученикам, как покрасить волосы, имея флакон

неизвестного происхождения и осколок зеркала. А жаль! Я б тогда не выглядела как трехцветная кошка, причем подзаборная.

Я хлюпнула носом, с ужасом разглядывая себя в зеркале. Корни волос и середина

перекрасились и приобрели неестественный платиновый оттенок, а вот кончики так и остались прежними желто-золотистыми. Но хуже всего, что синяя прядка не

перекрасилась, а лишь осветлилась до светло-голубой. Это не маскировка, а плохая пародия на себя саму! Нет, так дело не пойдет. Ладно, у меня еще много

осветлителя осталось… на крайний случай, есть еще флакон… на самый крайний – ножницы…

Так, где-то здесь я видела ножницы. Ну, не совсем ножницы, честно говоря, я

понятия не имею, для чего их здесь могли использовать, поскольку у нас такими

крестьяне овец стригли, честно-честно, на практике видела. Думаю, когда бабуля узнает (не приведи Небо!), что я пожертвовала косами во имя чести, она меня поймет.

– Ну, что ж, могло быть и хуже,– сказала я своему отражению, которое не устраивали куцые огрызки, едва прикрывающие плечи, меня, впрочем, тоже.

Но поделать уже ничего было нельзя, к тому же главный кошмар еще только ожидался.

Синяя прядь, как хранитель бастиона, гордо топорщилась и не поддавалась никаким

изменениям. Что ж безопасность требует жертв! Я перехватила прядь у корней и

резким щелчком отстригла ее. Ничего если зачесать часть волос на правую сторону неровности заметно не будет.

Я собрала остриженные волосы в тряпицу найденную в одной из сумок, чтоб цвет не

вызывал вопросов, сюда же положила и голубой локон. Ладно, милые мои, устрою вам

«шикарные» похороны в одном из костров. Странно, я думала, мне будет сложнее на

это решиться: дрожь в руках, пелена в глазах, в голове образы прежних причесок –

ан нет, то ли я не настолько сентиментальна как представлялась, то ли инстинкт

самосохранения благополучно поглотил и переварил все сантименты, то ли, наконец, повзрослела.

Волосы потихоньку стали подсыхать и завиваться. Thurc! Они у меня и так вились,

а теперь короткие вообще кольцами пойдут, буду как одуванчик – белая и пушистая.

Будем надеяться, что под той коростой крови, грязи и пыли, которая была до мытья, никто не смог разглядеть настоящий цвет и текстуру моих волос.

Хоть к теперешнему моему отражению у меня и имелся ряд претензий, но зато мой

внешний облик не содержал более никаких особых примет… Тьфу, про татуировки забыла!

Замазать их не получится, придется чем-то прикрыть. Ага, кажется, вот в этой сумке я видела наручни. Как раз закроют руки от кисти до лок…тя. Та-а-ак, опять!

Я провела пальцем по видоизменившимся иероглифам. Интересно когда это произошло

после моего прибытия в Бездну или позже, после пробуждения «Звезды». Теперь это загадка, впрочем, как и содержание нового пророчества на моих запястьях.

Определенно, если выберусь отсюда, займусь изучением пексинского языка, чтобы хоть как-то быть готовой к новым кренделям в моей судьбе. Пока мне знакомы только два: «выбор» и «небеса».

Кстати, последний иероглиф рождает очень неприятные воспоминания о «Звезде хаоса»

и о том, что мне где-то в ближайшем будущем нужно найти еще два артефакта «Луну»

и «Небо» иначе проклятый камень, что сейчас во мне, выпустит разрушительную силу, хаос, который сметет все и в первую очередь меня. С таким огромным набором