Эмиссар (СИ)

Я успел немного отойти от полицейского, когда услышал слабый голос:

— Ты его убил… зачем?

Развернулся и честно ответил:

— Они хотели меня поймать и убить. Вероятно ещё и ограбить. Много стреляли. Я уже почти сбежал, когда этот появился как будто из ниоткуда. И направил на меня ствол. Выбора не было.

Молчит.

— Знаю, что это не законно, но разве ты не поступил бы также на моём месте?

Молчание.

— Предпочёл бы умереть?

— … нет, вряд ли.

— Ну вот и я выбрал свою жизнь, а не его. Не жалею об этом, но и совершенно не радуюсь что пришлось его убить. Тебе вообще стоит перестать считать меня жутким злодеем. Как и фантастической тварью. Сейчас вернёмся и я тебе всё объясню, хорошо?

— Хорошо.

— А ты пообещаешь никому не рассказывать и я тебя развяжу. Договорились?

— Договорились.

*****

Фраза "в смешанных чувствах" не передавала в достаточной мере состояние лейтенанта, когда он помогал копать вторую могилу. К тому моменту уже прилично стемнело и они работали при свете фонаря.

Его не покидало опасение, что в последний момент его заставят копать и третью, но этого так и не случилось. Прежде чем закопать девушку, Андрей пробормотал несколько слов себе под нос. Не похоже, что его гложила вина. Скорее просто сожаление. Хотя и звучали фразы вроде "не сберёг, не учёл, не подсказал" и подобные.

Затем они уселись в машину лейтенанта и "летучий маньяк" долго говорил.

И доказывал.

Домой он вернулся заполночь. Как жить со всем этим дальше Чернов не знал.

Но вся та зубодробительная боль разума от неизведанного и необъяснимого прошла.

Впервые за последние пару недель он спал действительно хорошо.

Глава 35. Они в окрестностях родного города

Мы сидели в выключенной машине на обочине. Товарищ лейтенант уехал уже минут 10 назад, а я всё никак не мог собраться с мыслями и тронуться.

— Уверен, что сделал правильно?

— Нет, конечно.

— Тогда почему отпустил его? Я, конечно, не кровожадная сволочь, но кажется он может всё разрушить.

— Думаешь?

— Разболтает.

— Можешь вспомнить, где закопаны трупы?

— Ну, эм… в общих чертах.

— А конкретно? Картинка в голове вырисовывается? Мы же у каждой могилы провели как минимум по часу. У первой — ещё и рисковали поймать пулю.

— Нет. Ты опять промыл мне мозги? Обещал же против нас эту штуку не применять.

— Прости, промывал я ему, тебя зацепило автоматом. По другому не получилось бы. Потому и рассказываю сразу.

— Вернуть воспоминания можешь?

— Пока не умею. Я прилично подучился в этой штуке, таких проблем как с лейтенантом больше не должно быть. Да и вообще, там дело было, скорее, не в промывке мозгов, а в противоречии. Ленка же не пострадала. Думаю потому, что ей воспоминания возвращались не в кошмарах, как рассказал Чернов, а нормально встроились в канву памяти. Но возвращать пока не умею. Хочешь — снова туда прогуляемся?

— Да нет, чёрт с ним. Короче, трупы он не найдёт даже если захочет, понял. А сумка? А телекинез?

— Доказывать ему будет нечем. Сумку он видел только одну, ту которая меняет внешний вид. Ну и что ему никто не поверит, что посчитают безумцем — я тоже немного внушил.

Лёха задумался на минутку, а затем продолжил:

— Всё равно, это риск. Всего не учтёшь и что-то может неожиданно стрельнуть. Я на твоём месте его, пожалуй, всё же убил бы.

— А я не мог.

— Какой-нибудь веткой по голове стукнуть сзади? Или сразу камнем.

— Расстояние слишком большое. Если бы он подошёл вплотную — то да. Где-то на три метра я ещё могу использовать телекинез в полную силу. А с десяти — я бы его по голове только погладил. Он бы почувствовал себя неуютно и выстрелил.

— Но он и так всё равно выстрелил.

— Но у меня всё внимание было на щите в этот момент.

— На щите? Так он не промахнулся?

— Если бы он промахнулся, я был бы мёртв. Ну если бы удачно промахнулся, если бы пуля ушла вправо. Так что я должен сказать спасибо его инструктору по стрелковой подготовке.

— То есть ты теперь и пули можешь останавливать?

— Только немножко отклонять, к сожалению. Если бы стрелял в тело — скорее всего тоже попал бы. Но он психанул…

— А внушением почему не сделал ничего?

— Ты знаешь, думал об этом. Но у него было такое взрывное состояние, что это могло бы послужить только искрой, поджигающей пороховую бочку. Затраты маны, опять же. Да и что бы я сказал? Что его пистолет сломан? Что стрелять никак нельзя? Что мы его друзья детства?

— Не знаю. Это всё твоя вотчина, я не представляю, как вся эта хрень вообще работает.

— Знаешь… я тоже.

— Чего?

— Я тоже не представляю, как это всё работает.

Мы помолчали полминуты, а затем я продолжил:

— Там, в Саре, я тоже ничего не знал и не понимал. Это буквально выворачивало мне разум. Столько всего невообразимого свалилось на меня в одну минуту. А ты же знаешь, как я привык докапываться до самой основы. До причин. До механизмов…

— Угу, — кивнул Лёха.