Эмиссары любви. Новые Дети говорят с миром

— Это была мысль под твоей мыслью. Ты мог не знать того, что спрашиваешь, но вопрос все равно был. Я услышал его, словно эхо, и понял, что это значит. С какого-то времени у меня получается слышать такое эхо. Правда, не всегда, время от времени. Поначалу все, что я слышал, была главная мысль. Но со временем я начал слышать следующий уровень, а иногда и третий, мысль под мыслью, которая сама под мыслью. Сам человек, может, ни о чем таком и не подозревает, но они там есть.

— Ты стараешься читать мысли или все происходит само собой? — спросил я его.

На какой-то миг Томас задумался, потом ответил:

— Думаю, и так, и так. Иногда я слышу что-то, и тогда самопроизвольно стараюсь вслушаться, что там, в глубине. Все и впрямь получается помимо моей воли, так что, наверное, это даже не очень хорошо. Брат Маттиас говорит, что нам всегда нужно прежде спрашивать у человека разрешения взглянуть, что у него внутри, так, чтобы это не было вторжением.

— Томас, несколько минут назад ты сказал, что мне нужно пережить причастие с Даром, если я собираюсь помочь детям выполнить их миссию. Прежде всего ты можешь мне сказать, что, в твоем представлении, есть эта миссия детей?

Я и сам толком не знаю, как это объяснить на словах, но это как-то связано с тем, чтобы задать наш вопрос. Каждый должен услышать вопрос, и вот почему приходит все больше и больше детей, которые обладают Даром. Может быть, людям нужно рассказать, что вот мы, мы такие и мы здесь, тогда им легче будет понять. Марко как раз для этого нашел тебя, чтобы привести сюда к нам.

И снова, уже в который раз, я увидел этот настороженный взгляд в глазах Маттиаса, предупреждавший Томаса не говорить больше о Марко. Если бы я не был так заинтригован детьми и этим необычным местом, где они живут, несомненно, меня бы насторожила эта скрытность. Но я решил подождать, пока не случится подходящий момент прямо спросить его об этом.

— Не хочу вам мешать, — вмешался Маттиас, — но лучше будет, если дети расскажут вам о своем опыте, а не о чьем-то. Я уже обещал, что отвечу на все ваши вопросы о Марко, и я сдержу свое слово. А сейчас давайте продолжим беседу.

— Томас, а почему ты хочешь, чтобы именно я помог вам задать вопрос? — сказал я.

— Не знаю… это не я выбрал тебя… кто-то другой.

— Марко?

— Не могу сказать наверняка. Вполне может быть, что и он.

Я понял, что особенно ничего не добьюсь, если продолжу расспрашивать его о Марко, так что решил сменить тему.

— Ты хочешь, чтобы я написал книгу о Детях Оз — спросил я. — Если так, то я могу сделать это очень легко. Я думаю, что люди хотят услышать это послание, и также захотят услышать и о вас тоже.

— Книгу? — повторил он, и его глаза расширились. — Ты можешь написать книгу о нас? Это было бы здорово. А что ты в ней напишешь?

— Напишу о том, чему научился у тебя и других детей, и еще о том вопросе, который вы здесь должны задать миру. Я думаю, что такая книга очень многим покажется интересной.

Мальчик вскочил со скамьи, и конверт вывалился у него из-под руки. Он подхватил его и подал мне.

— Там дом, а над ним солнце, — без особого интереса, скороговоркой произнес он.

Книга, очевидно, интересовала его сильней.

— И я тоже буду в твоей книге?… То, как я увидел твой сон… Ты и об этом тоже напишешь?

— Да, если ты не против, конечно.

— Еще бы! Было бы потрясно попасть в книгу…

— Томас, скажи, как давно ты понял, что нарисовано на бумаге? — спросил я.

Он посмотрел куда-то в сторону, затем оглянулся на брата Маттиаса, словно то, что он скажет, могло принести ему неприятности.

— Я знал еще до того, как ты подал мне конверт, — сказал он, — просто не хотел тебе сразу говорить. У меня не всегда получается так быстро, но с тобой все было совсем легко.

— Почему же это?

— Потому, что у тебя Дар, как у других детей.

— А ты можешь и мысли других детей читать, как прочитал мои?

— Поверь, тут дело не в том, можешь или не можешь, — сказал он. — Когда мы с тобой общаемся словами, нам ведь это не кажется чем-то таким особенным. И когда дети разговаривают друг с другом мысленно, так, что этого никто не слышит, для нас это все равно что разговаривать словами. Так же просто… когда мы вместе, мы так и общаемся.

— А как часто ты бываешь с другими детьми? — спросил я его.

— Ты имеешь в виду физически?

— Да.

— Не знаю… достаточно, по-моему. Как правило, каждый день. Но даже если мы не общаемся физически, мы все равно вместе. Я могу всегда чувствовать их. Я могу чувствовать всех детей в мире, которые такие же, как я.

— Да, я в курсе, — кивнул я. — Как это выглядит?

— Что именно?

— Очень уж необычное, должно быть, чувство, когда сразу столько детей вместе.

Он лишь рассмеялся в ответ.

— Нет, ничего необычного тут нет. У тебя тоже так должно получаться, раз у тебя есть Дар. Разве ты не чувствуешь их мысли у себя в голове? Разве ты не ощущаешь присутствия всех и каждого?

— Нет, я так не умею.

— Значит, скоро будешь уметь. Очень скоро все будут уметь это. Именно к этому мы и движемся. Можно сказать, до этого остался всего один шаг.

Соня