Читаем Эмма полностью

Отец неполного профессора Оме был польский еврей, мать — еврейка немецкая. Отца спасла Красная армия и советская азиатская глубинка, мать — монахини не то в Польше, не то даже в самой Германии. Коммунистические идеи стали общей религией его родителей, в случае же его отца имела место еще и острая неприязнь к местному климату и флоре, к земле, которую в начале двадцатого века в эпизоде 4 первой части «Улисса» Джойс именует «неспособной рожать, мертвой — старушиной — седой запавшей пиздой планеты». Он (отец Оме) оказался здесь только потому, что больше никуда его не брали. Оме-сын рассказал — до конца жизни тосковал его отец по польской зиме.

Я читал о польском священнике, противнике нацистов, освобожденном русскими из концлагеря. На допросе, понимая уже, что ему ничего теперь не грозит, он вздыхает: «Жестоко, конечно, жестоко поступили с евреями, — но потом вдруг подмигивает русскому следователю, — а хорошо, что их больше нет, Польша вздохнет свободной грудью». Разумеется, разные были католические священники, но я благодарю бога за то, что он создал меня пусть не орлом, но, по крайней мере, Vanellus spinosus, а не отцом Оме или нежеланным гостем чужих балконов — голубем.

Божественное изобретение — поисковые системы в Интернете. Вот я набираю: «Как отвадить голубей». Щелк — и я уже на форуме, и господи! все, что мне нужно теперь сделать — Ctrl-C да Ctrl-V, таким небесным подарком оказывается найденная мною переписка нескольких женщин для иносказательной иллюстрации чувств, вызванных во мне рассказом Оме о своем родителе. Ей-богу! Я ни слова почти не изменил.


Вопрос:

«По весне голуби свили гнездо на балконе. Я, конечно, его выбросила, балкон помыла, на место гнезда поставила драцену, но эта парочка постоянно бродит по балкону, ну и естественно, гадит… Знаю, что отвадить голубей очень трудно, почти невозможно, но все-таки, может кто-то владеет секретом? У соседей балконы затянуты сетками или застеклены, но у меня квартира съемная, и я не могу этого сделать». (Н. Израиль. Ашкелон. Март, 31)

Переписка (избранное):

В Германии можно купить искусственную ворону. Сажаешь такую птицу на перила балкона, и голуби боятся туда лететь. И выглядит декоративно. (Ф. Германия. Бонн. Март, 31).

Это хорошая идея. В принципе, можно любое чучело какой-нибудь большой птицы посадить. А она не каркает, эта ворона? А то у меня канарейка от инфаркта умрет… (Н. Израиль. Ашкелон. Март, 31)

Нет, не каркает. (Ф. Германия. Бонн. Март, 31)

Есть ещё специальные шипы из пластика: они кладутся на горизонтальную поверхность или прикрепляются на ограду, и у птиц нет возможности усаживаться. А ещё я слышала рекомендацию — насыпать черный молотый перец на проблемную зону. (П. Россия. Москва)

А у нас на маленьком балкончике они уже несколько лет гнездо вьют. Все равно им пользоваться невозможно, он шириной сантиметров тридцать всего. Голуби раньше нас там уже поселились. Мы, когда купили квартиру, они там уже жили… и мне было неудобно их выгонять. Они там птенчиков выводят, ма-аленьких и смешных, а потом птенчики подрастают и учатся летать. Так что у нас просто орнитологическая станция, наблюдение за семейной жизнью голубей. На балкончик, конечно, не выйдешь — свинство и антисанитария сплошная, но не могу я их выгонять… (Р. Нидерланды. Гаага. Март, 31)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Айза
Айза

Опаленный солнцем негостеприимный остров Лансароте был домом для многих поколений отчаянных моряков из семьи Пердомо, пока на свет не появилась Айза, наделенная даром укрощать животных, призывать рыб, усмирять боль и утешать умерших. Ее таинственная сила стала для жителей острова благословением, а поразительная красота — проклятием.Спасая честь Айзы, ее брат убивает сына самого влиятельного человека на острове. Ослепленный горем отец жаждет крови, и семья Пердомо спасается бегством. Им предстоит пересечь океан и обрести новую родину в Венесуэле, в бескрайних степях-льянос.Однако Айзу по-прежнему преследует злой рок, из-за нее вновь гибнут люди, и семья вновь вынуждена бежать.«Айза» — очередная книга цикла «Океан», непредсказуемого и завораживающего, как сама морская стихия. История семьи Пердомо, рассказанная одним из самых популярных в мире испаноязычных авторов, уже покорила сердца миллионов. Теперь омытый штормами мир Альберто Васкеса-Фигероа открывается и для российского читателя.

Альберто Васкес-Фигероа

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века