Эмма

Кто-то сказал, что, кажется, приезжает мисс Гилберт, и ее тоже необходимо пригласить вместе с братом. Кто-то еще добавил, что сама миссис Гилберт протанцевала бы весь прошлый вечер, если бы ее кто-нибудь пригласил. Кто-то замолвил словечко за второго молодого Кокса, и, наконец, мистер Уэстон вспомнил об одном семействе кузенов, которых тоже надлежит включить в список приглашенных, и еще об одних старинных приятелях, которых ни в коем случае нельзя обойти; тут стало очевидным, что вместо пяти пар приглашены будут по меньшей мере десять, и настал черед весьма волнующих размышлений на тему, как их всех разместить.

Двери двух гостиных находились точно напротив друг друга. «Может быть, можно объединить две комнаты, а танцевать в коридоре?» Вначале этот план показался наилучшим, однако большинству присутствующих показалось, что можно придумать кое-что поинтереснее. Эмма заявила, что танцевать в коридоре неудобно, миссис Уэстон расстраивалась из-за ужина, а мистер Вудхаус серьезно восстал против танцев в коридоре из-за угрозы здоровью. План этот поверг его в такое расстройство, что стало ясно: этому не бывать.

– Ах нет! – сказал он. – Танцевать в коридоре – верх неблагоразумия. Для Эммы такое просто недопустимо! У Эммы слабое здоровье. Она схватит серьезную простуду. И бедняжка Харриет тоже. Да и все мы. Миссис Уэстон, ведь вы не станете их слушать? Не позволяйте им затевать подобное безумство. Умоляю, не позволяйте! Этот молодой человек, – добавил он, понизив голос, – весьма безрассуден. Не говорите его отцу, но не очень-то он мне по душе. Сегодня вечером он без конца открывает двери и забывает их закрывать – о чем он думает? Совершенно забывает о сквозняках. Я не собираюсь настраивать вас против него, однако он решительно не внушает мне доверия!

Миссис Уэстон очень огорчилась подобным приговором. Она-то прекрасно понимала важность закрытых дверей и пообещала использовать все свое влияние для того, чтобы исключить сквозняки. Все двери были теперь закрыты, план с коридором решительно забракован, и все снова принялись обсуждать отвергнутую было возможность танцевать в той комнате, где они сейчас находились; покладистый Фрэнк Черчилль, который четверть часа назад утверждал, будто места едва хватит для пяти пар, уже горячо уверял всех, что в комнате свободно разместятся десять пар.

– Мы слишком размахнулись, – говорил он. – К чему нам столько лишнего места? Десять пар прекрасно смогут здесь танцевать.

Эмма не соглашалась:

– Будет толпа – все будут толкаться! А что может быть хуже, чем танцевать и не иметь возможности повернуться, чтобы не задеть другую пару?

– Совершенно верно, – соглашался он, – это никуда не годится. – Но все же он продолжал подсчеты и наконец заявил: – Мне кажется, здесь вполне хватит места для десяти пар.

– Нет-нет, – отвечала она, – рассудите здраво! Ужасно будет танцевать вплотную друг к другу. Ничто так не портит удовольствия, как толкотня в бальной зале – причем в маленькой зале!

– Невозможно отрицать это, – был ответ. – Я полностью согласен с вами. Толпа в маленькой комнате… Мисс Вудхаус, у вас дар несколькими словами нарисовать точную картину. Просто поразительно! Но все же, раз мы уже так далеко зашли, не хотелось бы отказываться от мысли о бале. Как огорчится батюшка – и вообще… я просто не знаю… Я все же остаюсь при своем мнении о том, что здесь могут разместиться десять пар.

Эмма догадывалась, что молодой человек соглашается с ней не вполне бескорыстно: он скорее готов противоречить всем, чем отказаться от возможности потанцевать с ней. Однако она благосклонно приняла его комплимент и простила ему остальное. Намеревайся она выйти за него замуж, может быть, стоило бы в таком случае помолчать и подумать и попытаться понять причину его пристрастности, а также уяснить некоторые особенности его характера, но в качестве просто знакомого Фрэнк Черчилль казался ей очень милым.

Еще до полудня следующего дня он уже был в Хартфилде, и вошел он в гостиную с такой довольной улыбкой, что Эмма сразу поняла: его надежды небезосновательны. Так оно и оказалось. Он пришел, чтобы объявить им о том, что все складывается наилучшим образом.

– Ну, мисс Вудхаус, – заявил он почти сразу же, как вошел, – надеюсь, у вас не пропало желание потанцевать из опасения, что в батюшкином доме комнаты слишком малы. Я принес новое предложение по данному вопросу. Собственно говоря, идея принадлежит моему отцу, который ждет лишь вашего одобрения, чтобы немедленно приступить к делу. Могу я надеяться на честь протанцевать с вами два первых танца на нашем маленьком балу, если мы дадим его не в Рэндаллсе, а в трактире «Корона»?

– В «Короне»?