Эмма

– Пожалуй, – улыбаясь, заметила миссис Уэстон, – я соглашусь. Но с тех пор, как мы живем раздельно, я не припомню ни одного случая, чтобы Эмма не сделала чего-то из того, что я просила.

– Вряд ли вам по вкусу придется мое желание освежить вашу память, – с чувством произнес мистер Найтли и мгновение-другое молчал. – Но я, – вскоре продолжил он, – к счастью, не подпал под ее очарование: я отчетливо вижу, слышу и помню все. Эмму испортило то, что она самая умная в семье. Уже в десятилетнем возрасте она имела способность без труда отвечать на вопросы, которые ставили в тупик ее семнадцатилетнюю сестру. Эмма всегда отличалась живостью и самоуверенностью; Изабелла же была медлительна и робка. А уж с тех пор, как ей стукнуло двенадцать, Эмма сделалась полноправной хозяйкой в доме и вертит всеми вами как хочет. Лишившись матери, она утратила единственного человека, способного обуздать ее. Она унаследовала одаренность своей матери, поэтому, думаю, мать имела бы на нее влияние.

– Вижу, мистер Найтли, случись мне покинуть дом мистера Вудхауса и искать себе другое место, вы стали бы последним человеком, у кого я просила бы рекомендаций. Не думаю, что вы хоть кому-то замолвили бы за меня словечко. Я уверена: вы всегда считали, что я не подхожу для той должности, какую занимала.

– Да, – подтвердил он с улыбкой, – гораздо лучше вам сейчас; вы очень подходите для роли жены, а вот роль гувернантки – не про вас. Однако, живя в Хартфилде, вы все время подспудно готовились к тому, чтобы стать превосходной женой. Возможно, вы и не дали Эмме образцового образования, чего мы вправе были бы от вас ожидать. Но вы зато учились у нее – и были превосходной ученицей! Об этом свидетельствует нынешнее ваше положение. Вы научились смирять свои порывы и делать то, что должно; попроси меня Уэстон до вашей женитьбы подыскать ему жену, я бы, не колеблясь, назвал имя мисс Тейлор.

– Благодарю вас. Стать хорошей женой для такого человека, как мистер Уэстон, – невелика заслуга!

– Да, по правде говоря, боюсь, что вы растрачиваете силы впустую: приготовившись выносить все тяготы жизни, вы нашли, что переносить-то, собственно, нечего. Однако не следует впадать в отчаяние. Уэстон еще может рассердиться на вас… скажем, за то, что вы живете на широкую ногу; может статься, его сын станет ему досаждать.

– О, смилуйтесь, только не это! Да и вряд ли такое произойдет. Пожалуйста, мистер Найтли, не предсказывайте неприятностей с той стороны.

– На самом деле я ничего не предсказываю. Я просто перечисляю возможности. Я не претендую на лавры Эммы в области предсказаний и догадок. Всем сердцем надеюсь, что молодой человек унаследует достоинства Уэстонов и состояние Черчиллей. Но вот Харриет Смит… она и вполовину не внушает мне таких надежд. Я считаю, что Эмма не могла найти себе подруги хуже. Она совершенно невежественна; на Эмму, которая, по ее мнению, знает все, она взирает снизу вверх. Она льстит Эмме всеми возможными способами; и лесть ее тем вреднее, что она неумышленна. Ее невежество – ежечасная лесть. Как может Эмма вообразить, что ей самой необходимо чему-то учиться, когда в присутствии Харриет она столь остро чувствует свое превосходство? Рискну предположить, что и Харриет тоже не выигрывает от их дружбы. Хартфилд только заставит ее разочароваться в своих прежних привязанностях. Она станет задирать нос перед людьми, равными ей по положению и жизненным обстоятельствам. Я сильно сомневаюсь в том, что уроки Эммы укрепляют в ней силу духа и способность разумно приспосабливаться к изменчивой жизни. Воззрения Эммы могут лишь слегка отлакировать ее.

– А вот я склонна более вас полагаться на здравый смысл Эммы и больше вашего пекусь о ее теперешнем благополучии; и все равно я не вижу в их дружбе ничего плохого. Как дивно она выглядела вчера вечером!

– Ах! Вы скорее согласны говорить о ее внешности, чем о ее уме, да? Очень хорошо! Я даже не попытаюсь отрицать того, что Эмма хорошенькая.

– Хорошенькая! Да она настоящая красавица! Можете ли вы представить существо, ближе ее стоящее к идеалу красоты?

– Не знаю, что я мог бы представить, но, признаю, редко доводилось мне видеть лицо и фигурку более приятные, чем у нее. Но я пристрастен, так как я старый друг.

– Какие глаза – настоящие карие глаза! И такие лучистые! Правильные черты лица, спокойствие и открытость во взгляде… А уж стать – что за прелесть! Цветущий, здоровый вид, и как раз такие, как надо, рост и размер – такая крепкая и ладная фигура. Она так и пышет здоровьем – тому подтверждение не только цветущий вид, но и настроение, посадка головы, взгляд. Иногда слышишь, как про ребенка говорят: «Он воплощение здоровья»; и Эмма всегда наводит меня на мысль о том, что она – воплощение здоровья взрослого человека. Она просто прелесть. Мистер Найтли, разве вы со мной не согласны?