Эмма и незнакомец

— Я сменю ее, — заверил Ваверли. Он занял место Эммы под рукой Стивена, и она сразу побежала вверх по лестнице.

— Я постелю свежее белье, пока вы поднимаетесь, — крикнула она.

Она успела выполнить свою задачу к тому времени, когда доктор и Стивен появились на пороге комнаты для гостей, так медленно они поднимались. Лицо Стивена стало пепельно-серым от боли, но он улыбнулся Эмме, увидев, как она отступила от его свежезастланной постели.

— Спасибо.

— Думаю, вам не помешает глоток виски, — сказал доктор, — как и мне.

Благополучно усадив Стивена на край кровати, доктор открыл свою черную сумку и вытащил заветную фляжку.

Покачав головой, Эмма собрала грязное белье и вышла из комнаты.

Когда она вернулась, переодевшись в черную юбку и блузку с высоким воротником, доктор как раз заканчивал перевязывать грудь больного.

— Как новенький, — похвастался он.

— Не совсем, — проговорил Стивен, морщась от боли, когда устраивался на подушках. Белые хрустящие простыни едва закрывали его живот и доктор склонился, чтобы осмотреть порезы, которые он зашивал накануне.

— Не надо накладывать новые повязки, мисс Эмма, — сказал Ваверли.

Эмма кивнула.

— Вы что-нибудь хотите еще, мистер Фэрфакс? — Она бы назвала его по имени, если бы не присутствие доктора. И так будет достаточно разговоров после рассказов Ваверли, как Эмма тащила полуобнаженного мужчину из ванной. Обратиться к Стивену неформально значило только добавить неприятностей.

— Нет, спасибо, мисс Эмма, — рассеянно проговорил он, закрывая глаза.

Эмма почувствовала острую боль, видя, как он ослаб после напряженного путешествия вниз и вверх по лестнице.

— Я снова почитаю вам вечером, если захотите, — предложила она, не думая о том, передаст ли доктор ее слова всему городку или нет.

— Это было бы… прекрасно, — ответил Стивен. Он еще раз окинул Эмму ленивым и немного дерзким взглядом, а потом крепко заснул.

Эмма спустилась по черной лестнице с доктором. Ему, вероятно, не терпелось покончить с визитами, чтобы можно было зайти в «Звездную пыль» и пропустить один или два стаканчика.

В кухне Эмма приподняла крышку кастрюли с супом и заглянула. Суп был холоден, как колодезная вода.

— Вы сразу посылайте за мной, если этого парня будет что-то беспокоить, — великодушно сказал доктор с порога.

— Спасибо, — ответила Эмма, подходя к хлебнице. — Я позову вас.

Она торопливо намазала хлеб вареньем и побежала в библиотеку, жуя на ходу.

В библиотеке никого не было, как обычно в это время дня, и Эмма занялась полками, проверяя книги. Работа всегда спасала ее, но сегодня она не помогала.

Картина Стивена Фэрфакса, лежащего в ванне с мочалкой, прикрывавшей его естество, не выходила у нее из головы. Несмотря на ее усилия не смотреть, она заметила его волосатую грудь, сильные мышцы бедер, загорелые сильные предплечья. Дыхание ее участилось. На верхней губе и в ложбинке между грудями выступила испарина.

Эмма закрыла глаза на миг, настроенная думать о чем-нибудь другом.

Боже, Стивен стал еще привлекательнее, когда смылись грязь, пот и засохшая кровь. Его улыбка была такой же яркой, как свет прожектора на поезде, мчащемся в ночи, а его волосы так и приглашали запустить в них пальцы.

Эмме стало так жарко, что она пошла и открыла дверь, чтобы впустить немного свежего воздуха. Ей казалось, что погода необычно теплая для апреля.

В этот момент и вошел, насвистывая, Большой Джон. Он был, как и предполагало его прозвище, много выше шести футов[3] и мощного телосложения. У него были редеющие седые волосы и глаза того же василькового цвета, что и у Джоэллен, только он был намного добрее своей дочери.

— Привет, мисс Эмма, — весело сказал он.

Эмма улыбнулась ему:

— Добрый день, Большой Джон. Чем могу помочь вам?

— Ну, кажется, Джоэллен загорелась получить какую-то книгу, но ей не хочется ждать своей очереди. Я подумал, что узнаю у вас про эту книгу, а старая Митч в магазине закажет мне ее для подарка.

Эмма не показала ни взглядом, ни словом, что она думает о Джоэллен, потому что ни за что на свете не захотела бы обидеть Большого Джона.

— Конечно. Это новый роман мистера Гарди.

Она написала название на листке бумаги и протянула его преуспевающему скотоводу, стоявшему по другую сторону стойки.

— Как обстоят дела на круге Эль?

Большой Джон пожал мощными, как у гризли, плечами.

— Как всегда, нам не хватает людей, а здесь еще Джоэллен — сущее наказание. Мне так хочется, чтобы Хлоя сдалась и вышла за меня замуж, а у девчонки была бы мать.

Эмма улыбнулась при мысли о Хлое как мачехе Джоэллен. Тогда жизнь избалованного ребенка быстро кончится.

— Вы же знаете, какая Хлоя, Большой Джон.

Он тоскливо кивнул и сунул листок с названием книги в карман жилета.

— На всей территории нет более упрямой женщины, но я заарканю эту кобылку, даже если на это уйдет вся моя жизнь.

— Может, так и случится, — предупредила его Эмма, грозя пальцем, и оба рассмеялись.

ГЛАВА 4

— Как обычно, мисс Эмма? — спросил Этан Петере, главный редактор «Витнивилльского оратора».