Эмма и незнакомец

Расправив плечи и пригладив юбки, Эмма заставила себя уйти, медленно пряча свой страх, как от рычащей собаки. Ее первым и безумным желанием было броситься бежать.

Возвращаясь в зал, она была почти уверена, что Стивен ждет ее. Но он кружил Джоэллен в танце, улыбаясь ей и смеясь тому, что она говорила ему.

Для Эммы вечер был испорчен. Не глядя по сторонам, она пошла к выходу и вступила в прохладную чистоту весенней ночи.

Казалось, музыка преследует ее, а поверхность озера, мерцавшая в лунном свете, не предложила обычного успокоения. Добравшись до укрытия на парадной веранде в доме Хлои, Эмма опустилась на качели, спрятанные в тени, и дала выход всем чувствам, которые сдерживала до сих пор.

Она отдала свое сердце и тело человеку, который не мог предложить ей ничего, кроме чувственного влечения. А Фултон, человек, который ей когда-то нравился и которому она доверяла, предал ее. Мечты о респектабельной жизни, прочном браке, счастливой семье были разбиты.

Слезы не могли охладить жар стыда на лице. Почти обезумевшая от горя, Эмма охватила себя руками и закачалась. Несмотря на все свои усилия, она была не лучше своей матери. Для того, чтобы лишить ее добродетели, понадобился всего лишь красивый, сладкоречивый мужчина.

Она сдавленно вскрикнула, когда чья-то рука схватила ее за локоть: она не слышала скрипа петель калитки или звука шагов на дорожке.

Она набрала воздуха, чтобы завопить, но не успела, потому что Стивен сел рядом с ней, освещаемый светом из окна веранды.

— Ты сказала ему.

Эмма вырвала руку. Она устала, что ее все время хватают; высвободилась и вскочила.

— Да, — резко сказала она. — И он воспринял новость нехорошо.

— Не могу сказать, что виню его, — откликнулся Стивен медленно, заметно растягивая слова. Его улыбка сверкнула молнией на фоне чернильно-черного неба, и Эмма почувствовала, как тает. — Терять такую женщину не понравилось бы никому.

Она прижалась к поручню качелей, чтобы ослабить его власть над ней, но он притянул ее ближе.

— Стивен, я, право, уст…

Он прервал ее поцелуем, который заставил ее обвить его шею руками и вздохнуть так, что дрожь пронзила ее до самых кончиков пальцев.

Эмма поджала пальцы в бальных туфельках, а когда Стивен коснулся языком уголков ее рта, сдалась. Он провел рукой от талии вверх и накрыл ладонью грудь, большим пальцем лаская напрягшийся сосок. Жар желания обрушился на все существо Эммы, и ей ничего так не хотелось, как лечь на эти качели и отдаться Стивену.

Но так же внезапно, как он начал целовать ее, Стивен остановился, отодвинув Эмму от себя. Он долго рассматривал ее при свете из окна, потом прикоснулся кончиком указательного пальца к тому самому месту на шее, которого раньше касался Фултон.

— Что случилось?

Эмма быстро отвела глаза, потом посмотрела прямо ему в лицо.

— Фултон стал… перевозбужденным.

— Перевозбужденным? — передразнил ее Стивен, пряча полуулыбку.

Эмма сдержалась, ее взгляд упал на всегда присутствующую кобуру и револьвер на бедре, потом вернулся к лицу Стивена.

— Ты когда-нибудь снимаешь эту штуку?

Он ухмыльнулся.

— Да, мэм, — хрипло ответил он. — Я снимаю ее, когда ложусь в постель.

Он осторожно взял косу Эммы и провел по ней большим пальцем, словно воскрешая в памяти ощущение от этого движения.

— Завтра рано утром я должен отправиться на перегон. Я зашел попрощаться.

Хотя Эмма знала, что он вернется через две, или около того, недели, ее переполняла грусть, словно он уезжал навсегда, но она не показывала вида.

— Не думай, что это беспокоит меня, — солгала она. — Я рада проводить тебя.

Стивен хмыкнул.

— Полагаю, что так, — согласился он. — Но осмелюсь заметить, мисс Эмма, что вы будете счастливы и увидеть меня вновь. Может быть, я снова увезу вас на остров и буду любить на поляне с маргаритками.

На щеках Эммы вспыхнул жар, потому что простым напоминанием о неистовом наслаждении, которое она испытала, Стивен пробудил в ней множество ощущений. Она прикусила нижнюю губу и уныло взглянула на него.

— Две недели не так долго, — нежно утешил он ее, привлекая к себе и кладя подбородок ей на макушку. — Кроме того, когда я вернусь, будет лето.

Эмма затрепетала, представляя необыкновенные поцелуи и ласки Стивена под яркой летней луной.

— В следующий раз тебе будет лучше, — хрипло продолжал Стивен, успокаивая ее легкими движениями рук вдоль спины. — Больше не будет больно. Будет только наслаждение.

Эмма посмотрела на него, не зная, понимает ли он, что тот экстаз, который он вызывает в ней, так силен, что переходит почти в боль.

— Ты не можешь остаться? — прошептала она. — Не мог бы кто-то другой перегнать скот?

Он покачал головой, потом наклонился, чтобы крепко поцеловать ее в губы.

— Готовься, — сказал он, отпуская ее, — потому что я буду любить тебя, где бы ты ни была.

С этими словами он легонько шлепнул Эмму, надел шляпу и пошел насвистывая по дорожке к калитке.