Эмма. Тайна Анастасии Лоу

— Эмма Майорова, правильно? — спросила она.

— Да, я Эмма Майорова.

— Мы тебя ждали. Тебя зарегистрировал твой папа — Роман Владимирович Майоров, я так понимаю? Можно твой паспорт?

Эмма порылась в рюкзаке и достала паспорт.

— Вот, пожалуйста.

— Да, действительно, Эмма Майорова. Я тебя отмечу. Все твои оставшиеся документы уже подал твой отец, — заверила вожатая Эмму. — Приветствуем тебя в лагере «Маленький сокол». Меня зовут Кира. Я — волонтёр, одна из вожатых лагеря.

— И как же тебя занесло в эту глушь? Да ещё и без зарплаты, — спросила Эмма.

— Ну, вообще-то это лагерь моей семьи. Мы не стали тут ничего менять со времён покупки, чтобы лагерь сохранил ту атмосферу, которая была в те годы.

— Оно и видно, я как будто в восьмидесятые попала, — заметила Эмма, но увидев, с каким сожалением об этом сказала Кира, поняла, что дело тут не только в атмосфере, но и в средствах.

— Мой дед купил этот лагерь в середине 90-х, а основан он был Анастасией Лоу, — продолжила вожатая. — Ты ведь знаешь, кто это такая?

— Да, неплохо знаю.

— Правда, хорошая идея была поставить её памятник с табличкой у входа?

Эмма неопределённо закивала головой.

— Моя идея, — договорила Кира. — Замечательно, когда люди заходят и сразу узнают, кто основатель. Сейчас владельцем лагеря до сих пор остаётся мой дедушка. Кстати, у нас есть музей об Анастасии Лоу. Мой брат следит за ним. Мы с ним вожатые первого отряда. Куда, к слову, записана и ты, — протараторила вожатая как по бумажке. Видимо, за день ей пришлось повторить эти слова не один десяток раз. — Я вижу, ты уже познакомилась с гостьей нашего лагеря, — вожатая улыбнулась в сторону фифочки, которая всё это время дотошно отряхивала одежду от земли.

— Гостьей? — переспросила Эмма.

— Именно, — подтвердила Кира, — это Кэти Келли — девочка из заграницы.

— Выскочка из заграницы, — в сторону пробухтела Эмма.

Иностранка, как только услышала своё имя, сразу перестала отряхиваться и подошла к разговаривающим. С этой Кэти Келли у Эммы сразу не заладилось.

— И откуда приехала наша гостья? — с подозрением спросила Эмма, глядя на Келли.

— Я…я, я… — Кэти запнулась, как будто забыла, откуда приехала, но Кира незамедлительно подоспела на помощь:

— Из Англии.

— Англия! — Родина Шерлока Холмса и овсянки на завтрак. Как занимательно! — сказала Эмма с тем же подозрением. — А что столь образованная особа забыла в маленьком городке, далёком от центра?

На этот раз иностранка не растерялась:

— Я песконечно устала. Я каждый тень профожу в песпокойном Лондоне и чуфстфую, как горотская среда меня гупит. Именно поэтому я приехала сюта, чтопы оттохнуть и проникнуться ф атмосферу русской глупинки.

— Русской глупинки! — ехидно повторила Эмма.

А Кира слушала с умилением, но в последний момент спохватилась:

— О, чёрт! Сколько я времени потратила! А у меня же бесконечно много дел. Я пойду, девочки.

— Я тоже, — подхватила Эмма. Не хотелось опять оставаться наедине с иностранной зазнайкой.

— Эмма, твоя комната — номер один. Первый корпус, — протараторила Кира и скрылась между деревьями.

Кира была одна из тех педантичных и властных людей, которые всё любят держать под контролем. Малейшие отступления от правильного выводят её из себя, а когда она сталкивается с настоящими проблемами, у неё опускаются руки и она впадает в депрессию.

Кэти Келли направилась своей дорогой, а Эмма прошла по мощёной дорожке и вышла в своеобразное сердце лагеря. Это была небольшая площадь для сбора и утренних построений. Она была вымощена булыжником, к тому же в центре находился допотопный каменный фонтан, который включали только по вечерам. Об этом Эмма узнала позже. На вершине фонтана тоже красовалась фигурка сокола, но она была уже металлической. Эта птица — здесь повсюду: на футболках вожатых, на воротах, на памятнике, на фонтане и даже на крыше корпуса вожатых. И там сокол тоже был на руке статуи человека, но на этот раз на руке каменной скульптуры мальчика.

Площадь окружало пять двухэтажных зданий. Одно из них было немного больше других и располагалось в центре. Слева и справа от него располагались первый, третий и второй, четвёртый корпуса для ребят.

На площади было многолюдно. Все таскали сумки, расселялись по комнатам, прощались с родителями, встречали прошлогодних соседей и знакомых.

Эмма вышла на площадь.

— Ого! Глазам своим не верю! — воскликнула девчонка.

У фонтана стояли одноклассники Эммы: Серёжа Чумаков — весёлый хулиган, который любил донимать учителей и всех вокруг, и Максим Онекин — тот самый, из-за которого Эмма накануне разбила окно, после того как он предложил ей посоревноваться в трюках с мячом. Кстати, разбитое Эммой школьное окно стало невольным финалом её блестящего, по сравнению с Максимом, выступления. Так что он проиграл и, по-видимому, здорово обиделся.