Эмма. Тайна Анастасии Лоу

— Подумаешь! Тобой управлял медальон. Ты ведь не хотела этого, — Эмма начала успокаивать сестру, увидев, что та вот-вот разрыдается от стыда. — Тебе не стоит себя винить. А вот мне стоит. Вот я действительно сделала тебе кое-что очень плохое. Понимаешь, — замялась Эмма, — как бы это сказать.… Это я тебя тогда заперла в душевой.

Катя охнула от удивления, но всё же пересилила себя и спокойно ответила:

— Глупость! Ты заперла не меня. Ты заперла Кэти Келли, а она этого заслуживает. В этом нет твоей вины. Я довела тебя так сильно, что ты захотела меня проучить. Ты же не знала, что будет пожар.

— Но ты могла погибнуть! Я чуть тебя не убила! — Эмма поразилась спокойствию сестры.

— Зато мы теперь в расчёте, — сказала Катя, подняв руку. Эмма улыбнулась и отбила пять.

— А что ты будешь делать с телефоном? — спросила Катя.

— С телефоном? У меня есть идейка, — Эмма подошла к месту Даши и сунула телефон под кровать. — Вот так, — довольно сказала девчонка, оттряхнув руки.

В этот момент дверь открылась и в комнату вбежала Кира.

— Вот вы где! Чего вы тут делаете?! Ищу вас по всему лагерю! Эмма, твои родители приехали.

Через несколько секунд Эмма была уже на площади. По дороге её то и дело останавливали журналисты, но ей всё же удалось от них отбиться. На краю площади Эмму уже ждали мама и папа.

— Эмма! Эмма! Ты в порядке? С тобой всё хорошо? — верещала Олеся Викторовна, заключив дочь в объятия.

— Мама! Все в порядке! Отпусти! — запротестовала Эмма.

— Эмма, что с тобой случилось?

— Мы нашли клад! — просияла Эмма.

— Да какой клад! — отрезала Олеся Викторовна. — Я знаю, что ты попала в горящее здание! Что произошло!

— Она не просто попала в горящее здание, а спасла как минимум две жизни, — кто-то сзади положил руку на плечо Эммы.

Эмма обернулась. Рядом стоял Борис Степанович.

— Ваша дочь — героиня! — продолжил директор. — Вам следует гордиться ею.

Эмма посмотрела в лицо Бориса Степановича. Оно излучало счастье и полное умиротворение. Заметив взгляд девчонки, директор подмигнул ей. Олеся Викторовна хотела что-то продолжить, но, посмотрев на Эмму, запнулась. Кровь прилила к её щекам, а глаза заслезились. Олеся Викторовна растроганно улыбнулась. От этой умилённой улыбки Эмме стало не по себе, её начало подташнивать. Роман Владимирович тоже расплылся в улыбке, и Эмму начало подташнивать вдвойне.

— Что ж, — Олеся Викторовна прекратила минутку сентиментальности, растирая крошечные слёзки по лицу, — Эмма, мы с папой думали насчёт того, что ты нам сказала и… я отказалась от повышения.

— Что!? — невольно вскрикнула Эмма.

— А я ушел в отставку, на пенсию, — добавил Роман Владимирович.

— А?! — Эмма вытаращила глаза. Конечно, она была не довольна графиком родителей, но к таким радикальным мерам не была готова. В конце концов… — А на что мы будем жить!?

— Не волнуйся, я всего лишь отказалась от повышения, — объяснила Олеся Викторовна. — Я осталась на работе.

— А я не настолько глупый, чтобы уходить с работы, не найдя новой, — заверил Роман Владимирович. — Так, братишка? — спросил он только что подбежавшего и запыхавшегося своего брата — Юрия Владимировича.

— А? — не понял Юрий Владимирович.

— Я говорю, когда к работе приступаем?

— А! Ну так… Катя! Что ты здесь делаешь? — воскликнул дядя Юра, увидев свою дочь, и побежал к ней.

— Она не просто попала в горящее здание… — директор тоже сорвался с места и на этот раз пошёл расхваливать Катю.

— В горящее здание?! — просипел от ужаса Юрий Владимирович и чуть не свалился.

Эмма посмотрела на дядю и на отца. Они будут работать вместе! Они, наконец, помирились! Что может быть лучше? Это самый счастливый день в жизни Эммы. Она нашла клад; помирилась с сестрой и родителями; дядя и папа будут работать вместе; мама больше не будет так долго зависать на работе, если, конечно, она только не пошутила. Эта работа для неё всё. Она ждала повышения больше всего на свете. Не верится, что она так просто от него отказалась.

— Мам, а ты действительно отказалась от повышения? — недоверчиво спросила Эмма.

— Да! — выпалила Олеся Викторовна, удивляясь себе больше, чем Эмма. — Представляешь, я так к этому стремилась. А потом вдруг подумала: «Да зачем мне всё это? Что это изменит?». И тут как раз начальница заходит, предлагает повышение, всё такое и ещё работы мне подсовывает. А я говорю: «Извините, Ирина Михайловна, не нужно мне это ваше повышение. У меня сейчас обед, вот я и пошла». Ты бы видела её лицо! — Олеся Викторовна говорила с таким энтузиазмом, как будто пересказывала, как попала в перестрелку. — Она выглядела так забавно. Раньше я бы себе такого ни в коем случае не позволила. Но тогда мне даже смешно стало. Я когда из офиса вышла, почувствовала этот вкус жизни и поняла, что не дойди до меня это, я бы, может, и умерла бы так на работе, по-настоящему не пожив. — Олеся Викторовна говорила и говорила, говорила и говорила. И не прекращала говорить о своём прекрасном будущем. Вот её понесло! Она и так не очень часто болтает, но если уж начнёт, то всё выскажет!