Эммануэль. Мадам как яблоко и мед

София, стоя у сводчатого входа в грот, торжественно простерла к ней руки.

– Посмотри на Него! Вот воплощение мужского и женского начала бытия!

Нечто блестящее извивалось кольцами в ее руках. София опустилась рядом с ней на постель.

– Я хочу, чтобы мы сделали это сейчас.

Она положила рядом с животом Аурелии длинную, гибкую, извивающуюся кобру. Змея подняла голову, надула капюшон и неподвижным каменным взглядом уставилась на женщину.

– Прикоснись к ней…

Нельзя сказать, что Аурелия испытывала особый страх перед змеями, к тому же София много раз говорила ей, что у этой змеи она удалила ядовитую железу и соответствующие зубы, но она тем не менее долго колебалась, прежде чем решиться дотронуться пальцами до ее холодной чешуйчатой кожи. Змея медленно покачивала своей плоской головой, не сводя с нее глаз.

– Погладь ее, не бойся. Приласкай ее. Она не трогает Избранных…

Кобра постепенно успокоилась и опять свернулась кольцами, пристроившись на теплом животе у женщины.

– Вот видишь! Ты ей понравилась.

Аурелия старалась не дышать, боясь даже шелохнуться, с ужасом наблюдая, как голова змеи шевелилась между ее грудями, с шипением ощупывая раздвоенным язычком нежную кожу вокруг сосков.

– Не противься…

Рука Софии скользнула между бедер Аурелии и осторожно раздвинула их. Почувствовав, как холодный скользкий хвост змеи устремился по лобку, потом в промежность, между нежными лепестками ее розовой плоти, женщина стала кусать себе губы, чтобы не закричать.

– Открой себя, любовь моя…

Казалось, хвост змеи проник в глубину ее чрева, раздвигая плоть, томящуюся от вожделения, истекающую влагой. Так как на самом деле, как это ни странно, ей было удивительно, просто чудовищно приятно. Ее невероятно возбуждала мысль о том, что это существо без конечностей, этот блестящий, длинный и холодный, переливающийся, извивающийся фаллос овладел ею. Он простирался теперь во всю длину от самого рта до матки.

– Он целует тебя… Коснись его губами… Замкни круг!

Аурелия закрыла глаза и, содрогаясь всем телом, отдалась.

Кобра отдыхала, свернувшись кольцами в своей корзине, в глубине грота. Аурелия спала, закутавшись в льняную простынь и повернувшись спиной к огню.

В этот вечер София решила не вести свою голубку на трапезу. Та совершенно обессилела после предыдущего инцидента и после первого сеанса со змеем. Но когда она сообщила Зевсу о том, что они обе не будут присутствовать за ужином, Аспик думала не только о том, чтобы предоставить отдых своей юной любовнице. Она хотела знать, что замышляют другие. А для этого у нее были заготовлены специальные средства.

Она набрала сухой травы и специальных семян в ладонь и бросила в чашу с горящими угольками, отчего пламя вспыхнуло ярче, и над костром стал распространяться едкий дым. Аспик склонилась над ним и сделала глубокий-глубокий вдох.

18

За ужином никто не прикоснулся к блюдам, разложенным на столиках в синие керамические тарелки, они так и остыли нетронутыми. Комната со звездным куполом была пуста, как и терраса виллы. Зевс, Бутрос, Элен и Барбело собрались в подземном бункере, в библиотечном хранилище, высеченном в скале, внутри холма и скрытом от посторонних глаз. Помещение напоминало улей со множеством выбитых в боковых стенах прямоугольных ниш, где хранились старинные книги, манускрипты, свитки папируса и рукописи на пергаменте. Эти ниши поднимались в высоту на шесть метров. Лестницы на колесиках позволяли дотянуться до самых высоких стеллажей. Кроме того, над ними, еще выше метра на два, также прямо в скале, была высечена галерея, опоясывавшая внутренний зал. Ее назначение, судя по всему, было чисто декоративным, так как забраться туда из зала не представлялось возможным, но при желании можно было воспользоваться винтовой лестницей, располагавшейся за перегородкой. Высоко-высоко, на высоте более десяти метров от пола, в центре зала, виднелась застекленная крыша, позволяющая снизу наблюдать ночное небо. Днем она закрывалась тентом из плотного льняного полотна, чтобы защитить манускрипты от яркого средиземноморского солнца.

Четверо Избранных расселись на диванах, расположенных по кругу, по углам персидского ковра. Хотя зал хранилища был подсоединен к электрической сети острова, в этот раз только пламя костра, разведенного в небольшой жаровне, освещало строгие лица собравшихся.

– Ты не рассчитала, Барбело, – вынесла суровое заключение Элен, – ты поторопилась.

– Нет, это она во всем виновата! Это ее ошибка! – возмутилась Барбело.

Зевс поднял руку, чтобы призвать ее к порядку.

– Но ты же – ее наставница, и ты отвечаешь за ее обучение. Тебе придется это признать.

– Пусть так. Но, видимо, я ее недооценила. Или же…

– Или – что? – поинтересовался Бутрос.

– Или же… ей кто-то помог.

– В таком случае, нам следует задавать вопросы Фаусто, – вынес свое решение Зевс.

Барбело встрепенулась, как будто он ударил ее по щеке.

– Фаусто не стал бы рисковать своим рассудком, тем более – своей жизнью только ради того, чтобы дать почувствовать этой маленькой… этой ученице, будто она всесильна!