Эммануэль. Танцовщица с бульвара Сен-Жермен

— В том, что ты доставляешь себе удовольствие, нет ничего дурного, ведь никто другой от этого не страдает. Помни об этом, Жад. В любви все позволено, если это приносит радость. Так что если ты будешь ласкать себя, ты станешь еще счастливее. Ну, давай же. Сделай это.

Жад просунула руку между бедрами. Ролан ободряюще посмотрел на нее. Она тихонько коснулась пальцем клитора.

— Давай, — снова услышала она голос Ролана.

Она прижала палец плотнее и начала ласкать клитор.

— Мягче, — тихо прошептал Ролан ей на ухо. — Не нужно кончать прямо сейчас, не так быстро…

Но Жад уже была не в состоянии подчиняться Ролану и отчаянно ласкала себя. Тогда Ролан резко оторвал ее руку и сунул свой член во влагалище Жад. Она вскрикнула от удивления и восторга и прижалась к нему. Он вошел в нее медленно, и с ее губ слетел тихий крик оргазма. Спазм качнул ее и оставил, как будто испугавшись.

— Так ты любишь заниматься любовью с мужчиной? — прошептал Ролан, прикасаясь губами к ее груди.

— С мужчиной — да. С вами. Я люблю вас, — пробормотала она.

* * *

Жад присела на кровать матери и разбудила ее поцелуем. Милен лениво потянулась, поглаживая ее по плечу и показав свои тяжелые груди под ночной рубашкой с черными кружевами.

— Еще рано, — запротестовала она. Голос ее был хриплым и чувственным.

— Я хотела тебе сказать, что я уезжаю с Роланом, — с опасением пробормотала Жад.

Милен села на кровати. «Сейчас она даст мне пощечину», — подумала Жад. Но мать обняла ее за талию и прижалась к ней.

— Моя маленькая девочка стала большой, — тихо сказала она. — А ты уверена, что поступаешь правильно?

— Я уверена. Я хочу многому у него научиться.

— Я понимаю.

— И он даст мне деньги для тебя.

— Деньги — не главное, Жад. Есть еще бриллианты тети Берты. Они настолько крупные, что выглядят вульгарно.

Жад и Милен немного посидели, прижавшись друг к другу.

— Я буду скучать по тебе, — пробормотала Милен. — А тебя не удивляет, что я не пытаюсь тебя удержать?

— Удивляет. Я думала, ты будешь очень сердиться.

— Я много думала этой ночью. До сих пор твое тело было для тебя рабочим инструментом. Ты дисциплинировала его танцем, а теперь ты будешь использовать его, чтобы заработать на жизнь. Это хорошо, но этого недостаточно. Следует также научиться получать удовольствие, как это делаю я. Я наслаждалась, Жад, и, надеюсь, это продлится еще не один год… Теперь твоя очередь. Может быть, я пыталась придержать твою зрелость, чтобы сохранить свою молодость, кто знает. Тем не менее, похоже, мой возраст теперь уже стал и не так важен. А ты должна стать женщиной…

— Я уже женщина.

— Нет, Жад. Но ты скоро ею станешь.

2

Со спортивной сумкой через плечо, в брюках и свитере, с волосами, упрятанными под красный берет, Жад бросилась к Ролану, ждавшему ее у стойки регистрации первого класса. В руках он держал посадочные талоны.

Он взял сумку девушки и прижал ее к себе.

— Никогда не прячь свои волосы, — прошептал он.

Жад сняла берет, обнажая длинную каштановую косу, и бросила его в мусорное ведро.

— Это заслуживает награды, — сказал Ролан и кончиком языка тихонько прикоснулся к ее уху. — Сумку регистрировать не нужно. Но я хочу видеть, что ты взяла с собой. Покажи мне все.

Он провел ее в салон первого класса, расположился в углу и заставил распаковать вещи. Ролан внимательно смотрел содержимое сумки — шорты, брюки, футболки. Он многозначительно поморщился.

— Ты хочешь взять именно эту одежду?

— Это то, что у меня есть, — ответила Жад.

— К счастью, я все предусмотрел.

И он протянул ей кожаный дорожный чемодан.

— Открывай. Все, что там лежит, — твое. А еще один чемодан уже отправлен в багаж.

Жад с любопытством расстегнула латунную застежку. В верхней части чемодана она нашла бюстгальтер и трусики из бежевого шелка.

— Я никогда не носила нижнее белье, — запротестовала она.

— Но, снимая его и обнажая свое тело, ты доставляешь удовольствие тому, кто на тебя смотрит. Попробуй, нужно попробовать все. Давай, одевайся.

Жад побежала в туалет. У раковины перед зеркалом стояла стюардесса и наносила макияж. Она презрительным взглядом окинула почти мальчишескую фигурку, проскользнувшую в одну из кабинок.

Дверь не доходила до пола, оставляя зазор сантиметров в тридцать. Жад заперла ее и разделась. Она улыбнулась и тут же возбудилась, думая, что стюардесса, наверное, увидела ее одежду, брошенную на пол. Она вытащила трусики, крошечный треугольник из тонкого шелка, который не прикрывал ее ягодицы и удачно подчеркнул линию бедер. Тело отозвалось на прикосновение нежной ткани. Бюстгальтер обтянул ее грудь, коричневые соски просвечивали сквозь прозрачный шелк.

Потом Жад вытащила плотное зеленое платье из хлопка с вырезом на спине, доходившем практически до ягодиц, а также пару туфель из тонкой кожи на высоких каблуках.