Эммелина

Но он на это никак не откликнулся, а начал рассказывать о поездке, в которой был вместе с отцом. Говорил, обращаясь не к ней, а словно бы к лесу, и голос дрожал от негодования.

Случилось так, что на рынке ему довелось услышать о группе оголодавших старателей. Спустившись с гор, они устраивали засады на одиноких путников, с выручкой возвращавшихся с базара. Узнав об этом, Мэтью предложил отцу вернуться другой дорогой. Но тот рассмеялся, сказав, что опасности нет, поскольку, кроме мальчишек, никто обо всем этом и не слыхал. На полпути их ограбили дочиста, да еще и избили, когда они попытались отстоять свое имущество. Отец был в ярости – орал, проклинал все на свете, вызвал даже «комитет бдительности», но промолчал о том, что был предупрежден, и никогда потом не говорил об этом ни с Мэтью, ни с другими. Даже сейчас, вспоминая эту историю, он чувствует бешенство, охватившее его тогда.

– Влезай сюда, – сказал он после паузы.

– У меня не получится.

– Очень даже получится. Начни карабкаться, а дальше я тебя втяну.

– Нет, страшно.

Он что-то пробормотал про себя, но спустился и, взяв ее за руку, повел к дороге. Куда же они идут? К дому? Но нет, дом остался уже позади, а они оказались возле подножия Лосиной горки и стали взбираться на нее, причем Мэтью шагал так быстро, что она просто запыхалась, стараясь не отставать. Но вот наконец и полянка на самой вершине.

Она не поднималась сюда с детства, забыла, какая здесь высота, какой открывается перед глазами захватывающий дух вид. Любуясь им, они насчитали целую дюжину прудов и почти столько же деревень. Сбоку, на середине склона, паслась отара джерсийских овец. В бинокль можно было бы разглядеть гавань Портленда.

– Нет, посмотри только, что за горы! – восторженно воскликнула она.

– Это не горы, – пренебрежительно возразил Мэтью. – Просто высокие холмы.

Вот именно такие замечания и выводили из себя отца, но ей нравилась эта его манера. Одно лишь огорчало: когда он начинал рассказывать о Западе, ей сразу чудилось, что он не сможет долго быть счастлив здесь, в восточных штатах.

– Чья это ферма? – спросил Мэтью, глядя на ближайший холм.

– Чейзов, – ответила она. – Говорят, это самая дорогая земля во всем графстве Кеннебек. И, уж конечно, красивейшее в округе место.

– Я куплю тебе эту землю.

Она рассмеялась:

– Я не уверена, что они продадут ее.

– Этот участок не продадут – куплю поблизости другой. И выстрою тебе на нем дом.

– У тебя так много денег?

– Особо я их не копил, но кое-что набралось. Если бы раньше задумывался о деньгах, было бы гораздо больше. – Он пристально посмотрел на нее, освещенную солнцем. – Ты веришь?

– Конечно, я всегда тебе верю.

Он опустился на колени и увлек ее за собой; глядя глаза в глаза, пытался измерить серьезность того, что она сказала, пытался определить, не глупа ли она, если так его любит, может ли эта любовь измениться.

– Ты думаешь, я никогда не лгу?

– Мне?

– Пожалуй, ты и права, – ответил он, повернув голову и глядя вдаль. – Похоже, я в самом деле на удивление часто говорю тебе правду, всю правду. – Он снова заглянул ей в глаза.

– Почему ты так смотришь на меня?

– Потому, что я не могу на тебя не смотреть. По-прежнему не вставая с колен, он потянулся поцеловать ее.

Глаза в глаза. У нее перехватило дыхание, она почувствовала, что слабеет, нет, тонет; веки сомкнулись, и она упала на траву, увлекая за собою и Мэтью.

Его охватило желание, но, несмотря на свою необузданность, действовать силой он не хотел. И когда на вопрос «о'кей» она, сильно помедлив, все же ответила «нет», он тотчас отпустил ее, сел, отвернулся.

– Я думаю, нам пора вернуться, – сказала она.

– Иди. Я еще не могу.

Но уйти от него было ей не под силу.

– Эндрю сказал, ты мог бы поменяться с кем-нибудь из его постояльцев, тогда и отец не остался бы без жильца…

– Вот как: Эндрю сказал!

– Конечно, вы же с ним ладите, – попыталась она объяснить.

– Ну и что? У нас будет собственный дом.

– Да, но пока…

Он не ответил. Переехать в дом Эндрю было бы в общем неплохо, но мысль о чужом мужчине, ночующем под одним кровом с Эммелиной, – пугала.

Подойдя к дому, она увидела, что Саймон ждет ее во дворе.

– Хочу спросить тебя, Эммелина, ты все еще не собираешься выходить замуж?

Она беспомощно помолчала, потом ответила:

– Саймон, ты такой замечательный человек.

– Какое это имеет значение! – сказал он рассерженно. – Я задал вопрос – и мне нужен прямой ответ.

– Собираюсь, – выговорила она. – Когда ты спросил меня в прошлый раз, не собиралась. А теперь собираюсь.