ЭмоБоль. Сны Кити

«В Эмомире? Ваше Величество? Сплю, однозначно сплю и вижу не лучший сон, — подумала Кити. Но не удержалась от простейшей проверки, протянула руку к ноге, чтобы ущипнуть себя. — Больно, блин! Нет, только не в Эмомир! Нет-нет-нет!»

Пришло время разглядеть всё как следует. А начать следовало с себя. Кити в ужасе смотрела на свои ноги в розово-чёрных ажурных чулках и пугающего вида глэм-рокерских сапогах на десятисантиметровой подошве. На руках сетчатые чёрные перчатки до локтей и без пальцев. На торчащих из перчаток пальцах массивные кольца из белого золота с изображением черепов, вместо глаз — сияющие на солнце розовые бриллианты. На теле неимоверное платье из розового атласа — всё в складочку, в рюшечках и кружавчиках, но при этом расшитое грубыми панковскими брючными молниями. Она тут же вспомнила, где видела весь этот китч. Семь лет назад, в японском журнале «Готическая Лолита». Одноклассница притащила его в школу, чтобы все посмотрели на безумных японок, а Кити, наглядевшись на наряды, страшно обзавидовалась, чересчур впечатлилась и решила, что Королева в её Эмомире будет выглядеть точно так же. Что немедленно отразилось рисунком в её жёлтой тетрадке с «Мультами» на обложке. В её Эмомире! Из треш-принцессы в журнале она превратилась в эмо-королеву в забытом царстве. Из сна-мечты прямиком попала в сон-недоразумение.

Память работала как часы. Не нужно зеркала, чтобы понять, что волосы у неё сейчас прямые спереди и всклокоченные сзади и они опять покрашены в радикальный чёрный цвет, а рваная чёлка — в розовый. Вокруг глаз наверняка интенсивный чёрный макияж. Двадцатилетние мозги не хотели уживаться с имиджем тринадцатилетней бунтарки и настойчиво кипели. Кошмар наяву продолжался. Кити попала во временной капкан, в шкуру своей мечты образца 2004 года. Вот если бы она, тринадцатилетняя, тогда перенеслась в придуманный собой мир, однозначно скакала бы до неба от радости. А сейчас, дождавшись, пока от неё по очереди разбегутся цыплята удивления, потом расползутся черви сомнения, разлетятся стрижи отчаяния и, наконец, расползутся ужи унижения, королева Кити, пошатываясь как пьяная, с трудом встала и, опять же с трудом передвигая тонкие ноги в тяжеленных сапогах, подошла к компании встречающих её уродливых подданных. А что делать? Последние сомнения отпали. Она в проклятом Эмомире. Осталось узнать, как выбраться отсюда обратно.

Они почти не отличались друг от друга, её новые друзья, одинаковые, будто однояйцевые близнецы, будто клоны. Большеголовые куклы ростом с первоклассника, одетые по эмо-моде семилетней давности. Все в скини-джинсах, все в слипах, все с чёлками на пол-лица. Правда, у девочек на головах хвостики с заколками в виде сердечек или черепов. В губах — пирсинг, в глазах — почтение. Рядом с их ногами переминаются с ноги на ногу живые, все в заплатках мишки Тедди. И даже один Губка Боб. Какая прелесть, умилилась Кити.

— Что-то маловато вас, эмо-куклы.

— Все, что есть, — вздохнул эмарь в футболке «I hate myself», — остальные погибли в битве с бабочками при Роддоме, Госпожа. И мы теперь не эмо-куклы, мы — эгоровцы.

«Вот и я тоже, похоже, погибла при сходных обстоятельствах, только в небе и от любви», — подумала Кити.

— Значит, так. Во-первых, хватит с меня вашего мерзкого верноподданничества. Не очень вяжется с вашим э-э-э… регрессивным имиджем. Меня зовут Кити. Понятно?

— Да, Госпожа Королева, понятно, — хором сказали эгоровцы.

— Угу. Отлично, — сказала Кити, отметив, что всё-таки они дебилы. — Теперь скажите мне, почему я здесь. Я что, умерла?

— Госпожа, мы не знаем! — опять хором проскандировали куклы. — Но мы счастливы видеть Вас здесь, в прекрасном Эмокоре!

— Отлично! Спасибо. Вы мне очень помогли. — Взгляд Кити упёрся в памятник, рядом с которым она очнулась. Вот чёрт! Это же Игорь! Только чёлка закрывает глаз и дыра в груди, на месте сердца, а сердце в вытянутой вперёд правой руке. — А кому поставлен памятник, знаете?

— Эгору-Эмобою! Эмобой — наш герой!

— Знаю — читала, — поморщилась Кити и с грустью подумала: «Ещё и писала когда-то».

А может? Может? Забрезжила слабая надежда.

— А где Игорь?

— Мы не знаем, кто это, Госпожа. Простите!

Надежда рухнула. Глупая надежда. Всё-таки маловато у меня подданных, рассеянно подумала Кити и с досады махнула рукой. Площадь наполнилась словно с неба посыпавшимися эмо-куклами и их домашними тварями. Шум, гам, сияющие счастьем лица, объятия, поцелуи — толпа радостно бурлила вокруг ничего не понимающей королевы поневоле.

— Создатель вернул нам жизни! Создатель вернулся и оживил нас! Да здравствует королева Кити! Встречай королеву! Качай королеву!

Угроза немедленно перешла в действие, и маленькие, но крепкие кукольные ручки сначала бережно понесли куда-то сбитую с ног и толку Кити, а потом она долго летала над площадью под возбужденное «Ура», окончательно потеряв чувства времени, места и пространства.

«Мне нравится? Мне приятно? Я сошла с ума?» — неслось вверх-вниз в голове летящей над толпой Кити.

— Отпустите Королеву вы её насмерть закачаете!