Эмоции в розницу

Идиотка! Грег ведь не знает, что заявку отправила я. Устройство по-прежнему считывает мою сетчатку и персональную метку для перевода оплаты, но теперь эта метка принадлежит другой личности. Грег отказал не мне! Он отказал Эшли Кроутон! Я же ни разу не вышла с ним на связь за всё это время, и он ничего не знал о моих планах побега. Что если ему каким-то образом стало известно, что Мира Грин умерла от сердечного приступа? Как же теперь подать ему знак? Не могу же япросто взять и написать в примечаниях к заявке, мол, Грег, это я – Мира, собственной персоной. Не могу приложить и своё фото. Слишком рискованно! Но тут я снова перевела взгляд на песок. Идея родилась мгновенно.

Я очертила пальцем небольшой прямоугольник, имитирующий лист бумаги, а внутри – точно в том месте, что и во время нашего «художественного сеанса» – маленькое искривлённое деревце без корней, повисшее в воздухе. Затем быстро сфотографировала изображение при помощи той же консоли и оформила новую заявку, прикрепив к ней снимок рисунка. Я почти молилась, чтобы он не отправил мою повторную заявку в утиль, не открывая, а хотя бы развернул прикреплённое изображение.

Грег не подвёл.

Через пятнадцать секунд пришёл ответ. Букв было не разобрать: зелёный неон плыл перед увлажнившимися глазами, сливаясь в одну смазанную полосу. Но мне достаточно было увидеть цвет, чтобы ноги сами понесли меня обратно к глайдеру, не обращая внимания на вязкий песок.

* * *

Не знаю, кто был больше рад моему приезду в трущобы – Грег или Рик. Последний чуть не свалил меня с ног, норовя облизать всё моё лицо и шею. Грегу пришлось оттаскивать этого медведя от меня чуть ли не силком и запирать в спальне, где пёс жалобно подвывал ещё около часа.

Всё то время, пока я неуклюже отбивалась от Рика и ждала, когда он окажется «обезврежен», Грег не произнёс ни слова в мой адрес. Но когда все помехи были устранены, он тремя размашистыми шагами преодолел разделявший нас коридор и заключил меня в крепкие молчаливые объятия. Я тоже вжималась в его грудь, и, кажется, даже перестала дышать, слушая биение сердца такого дорогого мне мужчины.

– Я думал, ты умерла, – наконец, еле слышно выдохнул Грег, всё ещё не разжимая кольца своих рук.

– Я. Думал. Ты. Умерла! – повторил он медленнее и громче, отстраняясь, встряхивая меня за плечи и заглядывая в глаза. В его взгляде одновременно был упрёк, недоверие, ужас и облегчение. Только теперь я заметила, что лицо Грега осунулось и посерело на вид из-за тёмных кругов под глазами, а привычно ухоженная щетина превратилась в беспорядочно отросшую бороду.

– Прости! Прости… Я не хотела, чтобы ты так считал! Мне пришлось сменить имя и замести следы. Грег!.. Ох, столько всего произошло за эти дни! Я…

Грег не дал мне договорить: приложил указательный палец к моим губам, а большим пальцем другой руки провёл по моей щеке, стирая с неё присохший песок. Не давая мне опомниться, схватил за руку и потащил за собой в ванную. Там он буквально сорвал с меня комбинезон и бельё – так ловко, словно делал это уже десятки раз, а я дрожащими руками помогала ему избавиться от всей его одежды. Но даже не успела полюбоваться его крепким, хорошо сложённым телом: уже через несколько секунд я обнаружила себя в тесной душевой кабинке под струями слегка обжигающей кожу воды. Вместе с поднявшимся паром кабинку окутал запах мыла и каких-то ароматических масел, а на меня опять напал истерический смех, смешивающийся со слезами. Прямо как на берегу реки незадолго до этого.

Но потом я ощутила жадные губы, впивающиеся в мою шею, грудь, живот. Нежные, но настойчивые пальцы, ласкающие мои соски, неуклонно раскрывающие бёдра и врывающиеся внутрь меня. Колени подогнулись, и я со стоном упала Грегу на грудь. Через пару мгновений он убрал руку от моей промежности и слегка отстранился, но лишь для того, чтобы приподнять меня, прислонить к гладкой стене, и, разведя мои бёдра широко в стороны, ворваться внутрь с яростным, резким напором – без всякой нежности, словно наказывая. Я вскрикнула от неожиданности и слегка болезненного ощущения, но уже через пару секунд оно сменилось приливом стремительно растекающегося по всему телу внутреннего жара и нарастающего наслаждения. Теперь я сама раскрывалась ему навстречу, желая получить ещё больше. Будучи уже не в силах кричать, я выла, хрипела, царапая и кусая плечо Грега, а он вбивался в меня всё сильнее, глубже, пока моё сознание не смыло на несколько долгих мгновений волной почти невыносимого удовольствия.

Грег вышел из меня так же резко, как и вошёл. Опершись руками о стену, он прижался ко мне низом живота, и я чувствовала, как пульсирует его горячая плоть, одновременно наслаждаясь сбившимся дыханием бесконечно дорогого мне мужчины, уткнувшегося в моё плечо.

* * *

– Ты же говорил, что вам важен каждый алекситимик, потенциально готовый сменить «сторону силы». Почему тогда отклонил заявку от Эшли Кроутон? Эта девушка показалась тебе чем-то подозрительной? – мы разговаривали, лёжа вдвоём в одной кровати и сжимая друг друга в объятиях.