Эмоциональная смелость

Хотел бы я сказать, что такое было у нас впервые. К сожалению, у нас с дочерью часто случались разговоры на повышенных тонах. Их итог был предсказуемым: мы оба чувствовали себя ужасно.

Такое происходит не только между родителями и детьми. Я часто наблюдаю похожую эскалацию между руководителями и сотрудниками, примеры мы обсуждали в предыдущих главах. Обычно все начинается с нереализованных ожиданий («о чем вы только думали?») и заканчивается раздражением, фрустрацией и потерей доверия с обеих сторон. Возможно, до криков и слез не доходит, но атмосфера накаляется.

Я всегда спрашиваю себя: «Почему я реагирую именно так?» И сразу нахожу с десяток причин, включая мою любовь к дочери, желание чему-то ее научить, неприятие беспорядка, потребность всегда все контролировать, желание, чтобы она добилась успеха, и т. д. Но на самом деле все это неважно.

Понимание, почему я действую именно так, никак не меняет моего поведения. А вроде и могло бы. И должно было бы. Однако не меняет. Но ведь важнее всего — и это сложный вопрос — изменить свое поведение.

Во-первых, мне нужно найти способ адекватно реагировать на поступки дочери. С этим я обратился к Элеоноре, которая в этом мастер. Я спросил ее, как мне стоило бы повести себя в той ситуации с песком.

Элеонора сыграла меня в воображаемом диалоге с дочкой. «Золотце, — сказала она, — вокруг очень много песка, и нам нужно его убрать, пока он не испортил пол. Чем я могу помочь?»

Просто и результативно.

Определить проблему.

Сформулировать решение.

Предложить помощь.

Отличный способ справиться с ситуацией! Вспомните любую проблему, которая возникала у вас с коллегами или подчиненными. Я бы не рекомендовал начинать разговор с обращения «золотце», но все остальное вполне применимо.

Я стал свидетелем того, как руководитель распекал подчиненного (назовем его Фред) за небрежную и неструктурированную презентацию. Критика была справедливой: презентация действительно никуда не годилась. Но то, как руководитель выражал свое недовольство, лишило Фреда остатков уверенности в себе, и его новый вариант вышел не лучше. Руководитель мог бы сформулировать свои замечания, например, так: «Фред, в вашей презентации шесть пунктов вместо одного или двух. Это сбивает с толку. Презентация должна быть короче, по делу и выглядеть профессионально. Может, обсудим, какую идею вы хотите донести с помощью этой презентации?»

Никакого расстройства и разочарования. Только ясность и поддержка.

В другой раз я наблюдал за тем, как СЕО отчитывал руководителей направлений за то, что представленные ими планы не соотносились с бюджетом, который они согласовали ранее. Его эмоции были вполне понятны и даже закономерны. Но неэффективны. Он мог бы сформулировать свое недовольство иначе: «Эти планы не соотносятся с бюджетом. Он утвержден и пересмотру не подлежит. Если необходимо, вы можете объяснить мне, в чем загвоздка, и мы проведем мозговой штурм для поиска решений».

Определить проблему. Сформулировать, что нужно сделать. Предложить помощь. Элементарно, правда?

Самое удивительное, что лично я не мог себя заставить это сделать. Когда я все проанализировал, то осознал, в чем препятствие: я не чувствовал, что веду себя так, как свойственно мне, то есть аутентично.

Я глубоко убежден, что каждый должен стремиться жить и руководить в соответствии со своими принципами и ценностями. Быть аутентичным. Меня очень волнует будущее дочери, и спокойная реакция в тот момент расходилась бы с тем, что я чувствовал на самом деле. Я переживал бы очевидное несоответствие между своими чувствами и действиями. Я утратил бы аутентичность.

А затем меня словно озарило: обучение требует эмоциональной смелости, потому что, по определению, оно всегда воспринимается как неаутентичное.

Новые модели поведения, непривычные действия всегда кажутся неаутентичными. Менять привычки неестественно. Человек чувствует себя нелепо и некомфортно, словно притворяется. Руководитель хедж-фонда сердился, CEO был раздражен. Если бы они не выразили свои эмоции, для них это было бы неестественно.

Однако рациональнее обучать окружающих и помочь им изменить свое неэффективное поведение.

Если мы хотим чему-то научиться, нам придется терпеть неаутентичность настолько долго, чтобы новый образ действий стал для нас естественным. Если он эффективен, это случится быстрее, чем кажется.

Вчера старшая дочка засиделась с домашним заданием допоздна, и мне пришлось попросить ее перейти в гостиную, потому что младшей сестре пора было ложиться спать.

Но прежде чем это сделать, я на минуту остановился. Я подумал о том, какие неудобства это доставит дочке: ей придется выполнять сложную домашнюю работу в менее комфортных условиях.

— Золотце, — сказал я. — Твоей сестре пора ложиться спать, и тебе придется перейти в гостиную, чтобы доделать уроки. Чем я могу помочь? — Определить проблему, сформулировать, что нужно сделать, предложить помощь.

У меня было очень странное чувство. Словно я перегибаю палку со своей заботой. Или читаю фальшивый текст. Но это сработало.