Эмоциональный букварь от Ах до ай-яй-Яй

Но, конечно, не обязательно про всех родителей идёт здесь речь. Безусловно, попадается достаточно людей с благородными интонациями, приятно звучащими голосами. Но согласитесь, что всё-таки редко.

Итак, задания нашего практикума.

По запахам:

1. Определите неповторимый запах своего дома, его компоненты.

2. Попытайтесь подкорректировать (если вас не удовлетворит) или составить сонату запахов вашего дома. (Это длительное задание.)

По звукам:

Постарайтесь послушать «со стороны» звучание своего голоса, своих речей и определить их лейтмотив: железом по стеклу, зудение осенней мухи, дождь по крыше, камнепад и т. д.

Начинайте с сегодняшнего дня работать над своим голосом, своей речью (пока мы имеем в виду не содержание, а звучание). Попробуйте подлавливать себя на крикливых (визгливых!) и возбуждённых интонациях и переключаться на более мягкие и певучие. Лучше делайте паузы в речи, когда почувствовали, что вас «занесло». Постарайтесь!

Ваш голос — это то, что буквально вбирает в себя ребёнок с самых первых дней своей жизни.

Это — один из наиболее важных элементов воспитывающего воздействия, о могуществе которого и не ведают взрослые.

Воспитатель, воспитай себя! Или хотя бы услышь себя!

УТРО ВЕЧЕРА МУДРЕНЕЕ

Наступило утро, которое, как известно, вечера мудренее. Даша проснулась и сразу забеспокоилась:

— Где Натали?

Натали мирно спала и, конечно, её глаза были закрыты. Даша посадила ее, голубые глаза Натали открылись и безжизненно взглянули на девочку. Даша, мучительно размышляя, уставилась на куклу.

Всё это обрадовало Мишу. «Думает, Дашка думает: „Не во сне ли были ночные приключения?“ Значит, всё было!» — сделал про себя вывод мальчик. Даша пока не спрашивала брата, она боялась насмешек: у него и так уже воинственно поблёскивали глаза. Но выяснить-то надо. И Даша решилась.

— Да-а-а, пре-е-красная была опера, — мечтательно протянула она.

— Вот ещё! Скукотища! — отрезал Миша.

— Мишка, ты совсем дикий, толстокожий какой-то, — захлёбывалась от возмущения Даша.

— А ты, музыкантка. Как опера называлась, скажи, — ехидничал Миша.

— Опера, э-э… называлась… э-э, — Даша покраснела. — Ну и не знаю. Так что? Я, может быть, первый раз оперу слушала. И мне уже начинало так нравиться, а тут ты уснул…

— При чём тут я? — взорвался Миша.

— При том… — объяснила Даша. — Натали мне сказала, что скоро и я — усну, и что проснёмся мы утром в своих кроватях. И что до вечера Натали будет куклой.

— А вечером? — с испугом спросил Миша. — Опять в оперу?!

— Да нет. Я не знаю, куда мы отправимся. Главное, что Натали опять станет девочкой.

Даша потянулась, зевнула и помчалась одеваться. Миша ещё посидел в посидел в постели, почесал в затылке, подумал немного ни о чём, спрыгнул с кровати и поплёлся в ванную.

…День сложился неудачный. Во-первых, Миша подрался во дворе с Борькой. Даша решила, что надо вступиться, всё-таки брат! Но Миша был так не прав, что Даше даже не захотелось драться как положено. Миша первый стал бросать палки в колёса Бориного велосипеда, когда тот никого не трогал, а просто катался по двору. Даша без всякой уверенности помахала руками и, в конце концов, отошла от дерущихся мальчиков и задумалась: «Что бы сказала Натали? Наверное, плохо, что я бросила брата в беде. Да, а он-то тоже хорош». Даша быстро запуталась в своих мыслях, так и не определив отношение Натали ко всей этой некрасивой истории.

Во-вторых, Даша после обеда в ответ на бабушкину просьбу принести ей очки, предложила бабушке за очками сходить самой. Ведь и сказала-то не грубо, можно сказать, вежливо, даже «пожалуйста» не забыла ввернуть. А бабушка рассердилась, посмотрела выразительно на маму и произнесла: «Вот и ягодки». А мама почему-то на эти «ягодки» заплакала.

Да, неважный выдался день, хоть и суббота! Не ходили в детский сад, можно было и получше прожить.

Вечером стали ждать, когда начнутся чудеса. Но Натали сидела на постели неподвижно.

— Может быть, мы что-нибудь должны сделать? — засомневалась Даша.

— Сколько можно ждать. Уже ждём целую вечность.

И тут дверь с шумом отворилась и быстро вошла мама. Она была очень расстроена:

— Что же вы совсем не умеете себя вести. Сейчас заходила Клавдия Петровна и рассказала о вашей драке.

— Кто это ещё — Клавдия Петровна? Что ей надо?

— Как ты говоришь? Что за тон?! — мама уже кричала.

«Начинается!» — подумала Даша и сморщила лицо.

— Что ты кривишься? — продолжала кричать мама. — Клавдия Петровна — это мама Бориса. Ну, скажи, Миша, почему ты ему мешал кататься?

— Да-а, у него такой велосипед! Ишь, раскатался, воображала, — Миша так живо вспомнил неудачную прогулку, что у него зачесались руки опять запустить чем-нибудь по колесам.

— Что же он, по-твоему, не может кататься на собственном велосипеде? — мама вся дрожала от гнева. — Что вы за дети?!

— Делиться должен всем, что у него есть. Вы с папой всегда это говорили, — важно заявил Миша, а Даша его поддержала.

— С какой это стати делиться?! — воскликнула мама. Потом она замолчала и, нахмурившись, задумалась:

— Вы меня совсем запутали. Ладно. Я вообще-то пришла пожелать вам спокойной ночи.