Эмпайр Фоллз

На секунду Майлз подумал, что он имеет в виду их спор, но потом сообразил, что речь идет о бейсбольном матче. “Соке” выставила вперед худощавого парня, и, судя по опыту, давнему и недавнему, подобная тактика к успеху не приведет. Сентябрь – грустный месяц для новоанглийских бейсбольных болельщиков. Люди только и делают, что тщетно силятся понять, почему в апреле они были настроены столь оптимистично. И лишь в следующем апреле им удается вспомнить почему.

– Когда Бастер появится? – поинтересовался Дэвид, зная, что второй повар ушел в загул ровно в тот день, когда Майлз вернулся с Мартас-Винъярда.

Майлз сомневался, что его брата действительно волнует Бастер. Но Дэвиду очень не хотелось расставаться так, будто они поссорились, и его вопрос был призван восстановить привычный баланс в отношениях.

– Посмотрим, может, я завтра сумею разыскать его, – ответил Майлз.

– Нам скоро понадобится еще одна официантка и кто-нибудь на грязную посуду.

– Знаю. Я этим займусь.

– Ладно. – Дэвид шагнул к выходу и замер, держа руку на дверной ручке: – Чем Жанин была так расстроена сегодня?

– Не знаю. – Майлз встретился взглядом с братом. Чистая правда. Ему было нечего утаивать. – Нервничает, наверное.

– Еще бы, – кивнул Дэвид. – Учитывая, за кого она собралась замуж, ее должно трясти с ног до головы так, что шпильки сыплются.

– Разве женщины все еще пользуются шпильками? – Майлз так давно не распускал у женщины волос, что несколько поотстал в этом вопросе.

– Забавно, однако. – Дэвид медлил у двери. Майлз уставился на него в полной уверенности: в том, что сейчас последует, он не найдет ничего забавного. – Когда вы вдвоем сидели за столиком, вы куда больше походили на любящую пару, чем когда были женаты.

– Забавно? – уныло переспросил Майлз. – Это смеху подобно! – Выражение миссис Уайтинг, поймал себя Майлз.

Дэвид спускался по лестнице к выходу во двор, когда Майлз вспомнил кое-что и бросился за ним. Брат, сидя в пикапе, выруливал со стоянки – сложный маневр для человека с одной здоровой рукой; Майлз подбежал к машине и постучал в стекло.

– Слушай, – начал он, – скажи, если я лезу не в свое дело…

– Окей, так и сделаю, – пообещал Дэвид.

– Ты выращиваешь марихуану у себя на озере?

– Что с тобой, Майлз? – хохотнул его брат. – Травки захотелось?

Майлз, черт возьми, не видел в этом ничего смешного, но от комментариев воздержался.

– Джимми Минти считает, что выращиваешь, поэтому я тебя и спросил.

– Джимми Минти считает?

– Вроде бы.

– Но зачем сообщать об этом тебе?

– Он выдал это за дружеское предупреждение, поскольку мы с ним старые друзья. Я послал его куда подальше. И сказал, что ты этим не занимаешься.

Дэвид кивнул:

– Увидишь его, передай от меня спасибо за внимание.

Когда его брат начал поднимать стекло, Майлз снова постучал:

– Ты не ответил на мой вопрос. Ты выращиваешь марихуану?

– Не лезь не в свое дело, – ухмыльнулся Дэвид.

– Тебя послушать, получается, что мама пеклась только о моем будущем. Но это неправда, и ты это знаешь.

– Верно, – согласился Дэвид. – Я точно знаю, чего она от меня хотела, она сама сказала мне перед смертью.

У Майлза возникло смутное ощущение, что его припирают к стенке, но поскольку припирал его родной брат, он отбросил осторожность:

– И что же она сказала?

– “Позаботься о своем брате”, – ответил Дэвид, выезжая с парковки.

Глава 7

– Кто там вошел? Только что? – поинтересовался Макс Роби, когда в распивочной повеяло свежим воздухом. Сидя на дальнем краю барной стойки, он услыхал, как входная дверь скрипнула и потом с глухим стуком закрылась. Кем бы ни был вошедший, он задержался у автомата с сигаретами – многообещающее начало. Макс развернулся на табурете и прищурился, стараясь разглядеть вновь прибывшего. С тех пор как ему исполнилось семьдесят, глаза у него были уже не такими зоркими, как раньше. К счастью, он по-прежнему лазал по лестницам как обезьяна.

– Это Хорас Веймаут, – сообщила Беа Маджески, сидевшая за стойкой. – Не приставай к нему.