Эмпатия (ЛП)

Он поднимает профиль симпатичной брюнетки.

– Мэри Кейс сообщила, что кто-то принуждал ее в туалете и в результате изнасиловал.

Я сжимаю зубы. Сексуальное нападение – это триггер для меня. Вот такой я ходячий парадокс. Ненавижу подонков вот так насилующих людей, и все же могу убивать, насильно отбирая у других право на жизнь.

– Какие-нибудь зацепки?

Он качает головой.

– Говорит, подошли сзади. Что утверждает эта женщина?

– Что дилера забили до смерти в переулке.

У него приподымаются брови.

– Ну, возьми Росси и проверь это, но уверен, кто-то бы уже заявил о подобном. Там людно.

Вонь просроченного пива ударяет мне в лицо, когда открываю двери клуба «Блу». Из-за темно-синих стен и зеркального бара пустое пространство кажется еще более пещерным и холодным. Здесь все тихо, нет ни музыки, ни людей.

– Привет! – кричу я, сканируя пространство на предмет движения. Раздается щелчок, а затем из-за бара доносится звук скрипа двери, и перед нами появляется блондин с ящиком пива в руках. Он подпрыгивает, увидев нас, а его глаза прищуриваются.

– Кто вы, блин, такие?

Я показываю жетон, прищуривая глаза в ответ. Он закатывает свои, но его плечи напрягаются.

– Вы же уже опросили всех сотрудников. Эти девицы напиваются, становятся шлюшками, а затем сожалеют об этом и плачутся, будто их изнасиловали, – выплевывает он.

Я сокращаю расстояние между мной и баром и сильнее, чем стоит, ударяю руками о барную стойку.

– Мы здесь не поэтому. Кое-кто сообщил об убийстве.

Я позволяю ему осознать услышанное в течение нескольких секунд, наблюдая, как его тело еще сильнее напрягается.

– Здесь? – спрашивает парень.

– Это мы и хотим выяснить.

Его руки подымаются в жесте капитуляции.

– Ничего не знаю ни о каком убийстве.

– У вас есть черных ход в переулок за клубом?

Он кивает, указывая на дальнюю часть помещения.

– Он открыт, когда клуб работает для клиентов?

Парень пожимает плечами.

– Народ использует его, чтобы выйти покурить.

Я поднимаю подбородок в сторону двери, указывая Росси следовать, и направляюсь на выход.

– П*здец, как здесь воняет мочой и потом, – говорит Росси. Ненавижу работать в паре с этим идиотом, тогда как мой напарник, Зак, взял отгул.

– Ты в переулке за клубом. Просто подышав здешним воздухом, можно подцепить болячку. – Я замечаю камеру на стене здания. – Она работает?

– Ага, – отвечает бармен.

– Мне понадобятся записи с самой давней имеющейся у вас даты и до сегодня.

– Думаешь, эта женщина не врет? – спрашивает Росси, но слова приглушены, так как он прижимает руку ко рту.

Я пожимаю плечами, направляясь к мусорному баку, что расположен в нескольких шагах от пожарного выхода. Надеваю перчатки и поднимаю крышку, отмечая, как переполнен бак.

– Узнай, в какой день вывозят мусор.

Он осторожно отходит от меня. Переулок широкий, добрые двенадцать футов в ширину и пятьдесят в длину. Сюда выходит несколько запасных выходов соседнего здания. Если бы кто-то совершил здесь убийство, оно было бы спонтанным. Никто не стал бы планировать здесь подобное.

Поднимая крышку бака одной рукой, я чувствую, как мои ноздри заполняет запах смерти и разложение плоти. Я полностью откидываю крышку и поднимаю несколько мешков. На самом дне лежит покрытое кровью тело.

– Сегодня. Они вывозят мусор сегодня, – кричит Росси.

– Вызывай криминалистов, у нас есть тело. С виду кажется, он лежит тут несколько дней, так что ночь понедельника весьма подходит, а это значит, наши сорок восемь часов до того, как след простыл, уже истекли. Мне нужно, чтобы ты опросил свидетелей, установив верные временные рамки. Это можно сделать с помощью видеозаписей. Нам нужен мотив и подозреваемый.

Росси листает что-то на своем телефоне, чтобы просто позвонить, тогда, как снова появляется бармен.

– Мне нужен список персонала и их позиций. Хочу знать, кто выбрасывает мусор. Нам необходимо оградить это место преступления до того, как еще больше улик пойдут коту под хвост. Сегодня бар придется оставить закрытым.

Он соглашается, возвращаясь в здание.

– Я все еще чувствую этот запах. – Мой взгляд отрывается от экрана и обращается к Росси, у которого в руках баночка с кремом, и он вдыхает его, будто это выпечка.

– Прекрати вести себя, как ссыкло. Где ты взял крем для рук?

Его брови едва не касаются линии роста волос.

– Это моей девушки. У меня пересыхает кожа на руках от ежедневной бумажной работы, не суди строго.

Боже, если он думает, что я его сужу за это, то глубоко ошибается. Тот факт, что от парня нет толку, и он ненавидит запах и вид трупов, но стал детективом по убийствам, настолько тревожный, что мне хочется тыкать его носом в мертвое тело, пока не привыкнет.

– Почему мы должны делать все это ради какого-то наркодилера?

Мы проверяем записи камеры наблюдения уже в течение нескольких часов; я как раз дошел до просмотра ночи понедельника. Борясь с желанием треснуть его головой о стол, я отвечаю с нотками скепсиса в голосе: