Эмпатия (ЛП)

Я иду по коридору, споря с собой, стоит ли идти на занятие. Злодеяния совершенно необратимы, даже если грешник покается, ущерб нанесен. Я изменилась, сформировалась в абсолютно другого человека. А потому теперь не могу делать обыденные вещи, вроде смотреть в зеркало или есть определенные продукты, не говоря уже о более существенных моментах. Мечты, что были у меня раньше, теперь не кажутся моими, принятые мною решения выглядят так, будто их выбрал кто-то другой. Я была рождена заново в обряде резни моих родителей, новый человек, давший убежище истерзанной душе девушки, что умерла с ними в тот день.

– Мелоди.

Я поворачиваюсь на звук моего имени. Миссис Роудс приближается ко мне, улыбаясь. Ее изящные короткие светлые волосы подчеркивают остроту линии челюсти. Небольшие, черные очки низко сидят на ее носу, карие глаза оценивают меня поверх стекол.

– Ты пропустила наш сеанс.

Я выдавливаю улыбку.

– Я говорила вам, что не нуждаюсь в консультации.

От того, как она наклоняет голову, мне хочется сбежать подальше от ее жалости.

– Ты стала жертвой ужасного преступления. Любому после подобного потребуется консультация.

Ее рука опускается на мое плечо. С того дня, как все это случилось, меня так много раз касались подобным образом, и каждый раз я чувствую себя пустой и одинокой чуточку сильнее, чем в предыдущий.

Я поднимаю ее руку со своего плеча и проскальзываю мимо женщины. Игнорирую то, что она зовет меня. Мне нужно отыскать Райана.

Глава 18.

Семья и друзья

РАЙАН

Этот день начался для меня не лучшим образом, и каждая клетка внутри меня зудит. Хантер Хартли, гр*банное ничтожество, засунувшее свой член в мою мать и обрюхатившее ее моим братом, прислало еще одно письмо Блейку; ну, вернее, Дэмиану. В письме рассказывается о других его братьях и сестрах. Хантер хочет, чтобы все они познакомились. Этот мужчина, спустя почти двадцать шесть лет, имеет наглость пытаться забрать то, что ему не принадлежит.

Я не люблю Блейка, но мне нравится заявлять свое право на вещи, и Блейк – одна из таких вещей. Мне нравится то, что он одинок, как и я. С такой пустотой внутри нельзя не быть одиноким. Я кладу новое письмо к первому, пряча их в своей комнате, так, чтобы Блейку никогда не пришлось предать то, что у нас с ним есть, приняв в семью кого-то, кроме меня. Порожденная этим письмом злость становится причиной, по которой снова опаздываю и прихожу сюда, чтобы подслушать, как Клайв говорит кому-то из членов футбольной команды, что скоро достигнет желаемого с Мелоди. Я давлюсь водой. Этот парень так просто не сдается, и для меня он является хорошим отвлечением. Они с Джейком решили ситуацию со спермой на его толстовке, к моему разочарованию, но есть и другие способы поиграть с этим идиотом. Приходит сообщение от Мелоди, в котором она спрашивает, где я, так что передо мной открывается прекрасная возможность подколоть Клайва перед его друзьями. Грех подавлять такой импульсивный позыв.

Через пять минут после того, как говорю ей, где можем встретиться, она мчится ко мне так быстро, что ее волосы развиваются за спиной, будто плащ. Она расстроена и, вне сомнений, ищет друга, чтобы довериться, и мне хочется выслушать всю эту злость и боль, что бурлит под ее фасадом, но гул голосов Клайва и его друзей на расстоянии принуждают к действиям.

Так что как только Мелоди оказывается рядом, я хватаю и целую ее, ошеломляя девушку своим напором. Мне слышны свист и насмешки футбольных игроков, когда те проходят мимо. И фраза: «да, кажется, он попал в кольцо раньше тебя, Клайв» вынуждает меня схватить Мелоди за попку и сжать ее грудь, тем самым доведя девушку до шока. Когда ребята оказываются вне зоны слышимости, я отстраняюсь от Мелоди. Ее щеки окрашены в ярко-розовый. То, как она кусает губу и хмурится, говорит мне, что девушка подыскивает верные слова, чтобы передать свои чувства. Боковым зрением я замечаю светлые волосы Шона, но не поворачиваюсь. Меня просто это не очень волнует, я довольно бездушный. Не могу придумать ни единой причины или почувствовать внутри себя желания улучшить самочувствие этого парня. Я ведь не просил его втюриваться в меня. Да, я хорош собой внешне и интеллектуально выше среднего, но невольно задаюсь вопросом, насколько же сломлены должны быть эти люди, чтобы видеть во мне нечто стоящее любви или желания. Я, бл*, не могу вынести общества большинства людей; мне хочется врезать топором им по голове, расколоть надвое и рассмотреть, что внутри. Мне почти что жаль Шона... почти что. Его боль лишь подпитывает мое желание насмехаться и дразнить парня. Использовать скрываемые им ко мне чувства против него максимально жестоким образом.

Живущий внутри меня бордовый адский туман в последнее время сгущается, становится требовательнее, и я жажду откликнуться на его зов. Утолить голод, удовлетворить порочную жажду.

– Ты мой единственный настоящий друг в этом городе, и я просто не чувствую к тебе ничего в данном ключе, и не думаю, что ты чувствуешь что-то ко мне, правда? – Мелоди поднимает на меня взгляд, ожидая, что соглашусь.