Empire V. Бэтман Аполло

— Люди постоянно гонятся за видениями, которые возникают у них в голове. Но по какой-то причине они гонятся за ними не внутри головы, где эти видения возникают, а по реальному физическому миру, на который видения накладываются. А потом, когда видения рассеиваются, человек останавливается и говорит - ой, мама, а что это было? Где я и почему я и как теперь? И такое регулярно происходит не только с людьми, но и с целыми цивилизациями. Жить среди иллюзий для человека так же естественно, как для кузнечика - сидеть в траве. Потому что именно из человеческих иллюзий и вырабатывается наш баблос…

Дался им этот кузнечик, подумал я. Было все-таки что-то очень утомительное в постоянных попытках старших вампиров общаться со мной на понятном мне языке.

— А что означает жить в реальности? - спросил я.

— Это хорошо сформулировал граф Дракула, - ответила Иштар. - Он говорил так: "имидж ничто, жажда все".

— У вампиров тоже есть формула судьбы?

— Да, - сказала Иштар. - "Красная жидкость-деньги-красная жидкость".

Если забыть про политкорректность, это означает "кровь-деньги-баблос".

Красная жидкость в формуле человеческая, а баблос нет.

— А почему "красной жидкостью" называется и баблос, и человеческая…

Ну, вы поняли?

— А потому, - ответила Иштар, - что это одно и то же на разных витках диалектической спирали. Не только по цвету, но и по содержательной сути.

Как, например, пиво и коньяк…

Произнеся слово "коньяк", она поглядела на стол, потом на меня и подмигнула. Я понял, что от меня требуется. Стараясь не звякнуть стеклом о стекло, я вылил остатки "Hennessy XO" в стакан и перелил его голове в рот.

Она снова ловко поднырнула под стакан, и на пол не упало ни капли.

Было непонятно, куда уходит выпитый коньяк. Видимо, в шее Иштар существовало какое-то подобие зоба. Алкоголь уже действовал вовсю. Ее лицо покраснело, и я заметил возле ушей невидимые прежде нитки пластических шрамов.

За ширмой выразительно прокашлялась невидимая девушка. Я решил, что больше не дам Иштар спиртного.

— Но разница заключается в концентрации этой сути, - продолжала Иштар. - В человеке пять литров красной жидкости. А баблоса из него за всю жизнь можно получить не больше грамма. Понимаешь?

Я кивнул.

— И это белый протестант в Америке дает грамм. А наши русачки - куда меньше… Надо тебя угостить. Эй, девочки, у нас баблос есть?

— Нет, - долетел из-за ширмы девичий голосок.

— Вот так, - сказала Иштар. - Сапожник без сапог. Сама его делаю, и не имею.

— А как вы его делаете?

— Тебе весь технологический цикл нужно знать? - спросила Иштар. - Хочешь залезть ко мне под юбчонки? Баблос - это мое молочко…

Видимо, мне опять не удалось полностью скрыть своих чувств. Иштар засмеялась. Я укусил себя за губу и придал лицу серьезное и почтительное выражение. Это развеселило ее еще больше.

— Тебе ведь Энлиль дал рисунок с доллара, - сказала она. - Там, где пирамида с глазом. Вот это и есть технология производства. И одновременно мой аллегорический портрет. Ну не лично мой, а любой Иштар в любой стране…

— Вы симпатичнее, - вставил я.

— Спасибо. Пирамида - это тело богини, в котором конденсируется баблос.

А глаз в треугольнике - обозначение сменной головы, которая позволяет возобновлять связь с людьми и видеть их после любой катастрофы или перемены в их мире. После любого "до основанья, а затем". Глаз отделен от пирамиды, поэтому вампирам неважно, во что люди будут верить через сто лет, и какие бумажки будут ходить в их мире - доллары или динары. Мы как глубоководные рыбы - нам не страшен никакой ураган на поверхности. Он нас не затронет.

— Понимаю, - сказал я.

— А насчет того, что я симпатичнее… Ну не умеешь ты притворяться.

Смешной ты все-таки… Кстати, спасибо за мысли про мою прическу. Учту…

Я ничего не говорил ей про прическу, но понял, что первое впечатление успело запечатлеться в моей красной жидкости.

— Извините пожалуйста, - сказал я смущенно.

— Я не обижаюсь, не дура. Все правильно. Просто мне тоже скучно бывает.

Мне ведь и телевизор надо смотреть, и журналы читать, теперь вот еще интернет. Там столько всего разного рекламируют! И объясняют - ты, мол, достойна! Не сомневайся…

Иштар засмеялась, и я понял, что она уже совсем пьяная.

— Я и не сомневаюсь, - продолжала она. - Понятно, что достойна, раз весь гешефт на мне держится. Но ведь я не могу самолет купить. Или яхту…

То есть могу, конечно, но что я с ними делать буду? Да какая яхта… Я тут рекламу видела давеча. В журнале, вон там, посмотри…

Она кивнула на стол.

Лежащий на его краю глянцевый журнал был раскрыт на развороте, занятом большой цветной фотографией. Невеста, вся в белом, стояла у свадебного лимузина, утопив лицо в букете сирени. Кавалькада машин сопровождения терпеливо ждала; задумчивый жених крутил ус у открытой дверцы. Фотограф мастерски поймал завистливый женский взгляд из встречной малолитражки. Под фотографией была надпись: "Прокладки "ОКсинья". Победа всуХую!" Только тут до меня окончательно дошел смысл слов Энлиля Маратовича про bush, которого нет. Шутка показалась мне безобразно жестокой.