Эмтегей 85’ Колыма реальная и мистическая

– Во блин! Бывает же такое! Хорошо, что на Колымской трассе, а не на материке где-нибудь. У нас тут машины не каждый день даже встречаются. Там бы его в момент «ощипали», и списывать нечего потом было бы.

– Ребят, лося поможете погрузить?

– Могли бы не спрашивать. Айда сейчас прямо.

Лося мужики привезли в кузове, затянув его внутрь лебёдкой, а здесь выгрузили прямо в протоку, заросшую травой. Ошкурили, выпустили потроха и разделали на крупные куски, разложив их в сетчатые мешки из-под картофеля. Тут же в воде охлаждается такая же сетка, полная консервированных овощей в банках с яркими этикетками. Лихой аж присвистнул, увидев эту картину.

– Чё? Зачётный натюрморт? – довольно осклабился Петя, поглаживая кавалерийский карабин, какой я видел только в фильмах о гражданской войне, – укороченную трёхлинейку, винтовку Мосина.

– Мясо, сладкий перец, голубцы, помидоры, фасоль, адыгалахский хлеб – а-бал-де-е-ть! Впервые такое вижу, – отвечаю я.

– Ну да! Только чувих и мафона с Демисом Руссосом не хватает! – хохочет Пётр. – Ладно, давай! Раз, два, взяли…

Машина быстро погружена, залезаем в кузов и мы втроём. Юра, расспросив, как ему до нашего стойбища доехать, заводит свой вездеход. Вскоре въезжаем на поляну, благодарим старателей, крепко жмём руки на прощание и, несмотря на бурные протесты Лихого, остаёмся с мешком мяса и десятком булок адыгалахского хлеба в прибытке. Он-то нам теперь очень кстати.

Смешные они, старатели. Вкалывают, как черти в аду, но с заработанным расстаются без малейшей тени сожаления. Золото, деньги для них мусор. Они презирают «жёлтого дьявола». Особая порода людей. Открытые, прямые, дружелюбные, видящие в любой ситуации только хорошее, романтики и оптимисты, трудяги – старатели Колымы. Низкий вам поклон за то, что я жил среди вас. Иначе я мог бы и не узнать, каким должен быть Настоящий русский мужик!

Синий Орёл

– Эх! Жаль, не было времени об их раскопах поговорить, – бормочу я про себя, глядя вслед удаляющимся старателям.

– А о чём ты их хотел спросить? – удивлённо спрашивает Серёга. Услышал, значит, я сам не заметил, что высказал вслух.

– Ну, интересно же! Вот мамонтов, носорогов они откапывают постоянно, а почему людей не находят?

– А может, находят, только не треплют об этом на каждом шагу.

– Вот и я думаю. Ну не может такого быть, чтоб тут люди раньше не жили, до оледенения. Иначе тогда откуда учёные знают, что наши доисторические предки охотились на мамонтов? Помнишь картинки в учебнике, в книжках про доисторических людей?

– А я вообще-то сам, когда брожу по тайге, часто испытываю такое чувство, словно тут до сих пор какая-то прошлая жизнь сохранилась. Как будто в спину смотрит кто-то. Вроде нет никого, а чьё-то присутствие нет-нет да ощущается. После такого не особо верится в то, что раньше тут одни ледники были, и больше ничего. Ну хоть ты тресни.

– Ну да. И местные говорят…

– Что местные говорят?

– Ну… Что до них тут высокие белые люди жили.

– А от кого это ты слышал?

– Лёша рассказал одну историю. Ну, брательник мой. Он тут с одним лётчиком из Магадана познакомился, тот в командировках в Кепервееме работает. Ну и такие чудеса чудесатые рассказывает! Короче, слухай.

Говорит, весной Малый Анюй разлился и начал взлётку аэропорта подмывать. Бросили туда сборную бригаду отсыпку делать, чтоб поднять уровень грунта. Ну, типа дамбы, чтоб водой вэпэпэ не заливало. Бульдозер, пять самосвалов и несколько местных бичей, среди которых один – из аборигенов. Эвен по имени Никифор, как он сам говорит, сын Никифора Горохова. Он давно уже в тайге не был, около гастронома круглый год живёт. Иногда шабашит за копейки, чаще попрошайничает. Ну, знаешь, у нас в каждом посёлке хотя бы один такой есть.

Так вот. Приехали самосвалы, разгрузились. Бульдозерист сдвинул грунт куда надо и, пока машины вновь не вернулись гружёные, пошёл «позвонить». Работяги лопаты побросали, отдыхают на брёвнышке. А за всем этим тот лётчик наблюдает. И вот он рассказывает, что вернулся из кустов бульдозерист и спрашивает мужиков, мол, что за камни там какие-то странные разложены?

Лётчик подумал, может, минералы какие красивые, он коллекционирует камни разные, и решил посмотреть. Оказалось, что камни самые обычные, серые валуны размером с дыньку сорта «Колхозница», но лежат больно странно. Двенадцать камней уложены так, что образуют правильный квадрат, а внутри него – ещё квадрат из четырёх камней. Пригляделся – на камнях знаки какие-то выбиты. Интересно стало. Спрашивает работяг, не видели ли они такое ещё поблизости. Нет, говорят, не видели. Только Никифор болтнул, что это шаманские камни. Лётчик давай расспрашивать. Никифор и говорит:

– Вы, русские, думаете, что если радио и самолёты изобрели, то самые умные? А до вас тут другие белые были. Ого-го какие умные были! Летать тоже умели.

– Да впрямь! Неужели летать? На коврах-самолётах, что ли? – смеётся пилот, а сам думает: надо бы аборигена на разговор вызвать. Но Никифор вдруг примолк, а тут снова самосвалы пришли, и уже не до разговоров стало.