Ему семнадцать, Ей тридцать пять

Даниил Реснянский Ему семнадцать, Ей тридцать пять

«Позволь мне забрать тебя в свою страну чудес»

Elvis Drew x AVIVIAN – Where Are You

Он не помнит, когда влюбился в неё. Не помнит, как это произошло, но Он никогда не забудет то, что испытал, когда увидел Её глаза: глубоко в груди будто запели ангелы, и голос их подобно жаркому огню дотрагивался до сердца, больно обжигая его. Но боль была приятной, чертовски приятной, как и Её улыбка, Её замечательная улыбка, способная остановить в венах кровь и в следующую же секунду заставить сердце биться с бешеной скоростью. О, а как падал на Её волосы солнечный свет! Его яркие лучи нежно ласкали чистую кожу, поглаживали её и мягко ложились на светло-русые волосы. В этих волосах хотелось утонуть. Глупо, да, но любовь не бывает здравой, особенно в первые минуты, когда ты понимаешь: «Вот она. Вот именно мы нужны друг другу». Мимолётная мысль, но зато какая верная! Мысли запутывались друг в друге, спотыкались об чувства, падали в эмоции и захлёбывались в страсти.

Безумие. Когда Они посмотрели друг другу в глаза, безумие обволокло Их сердца. Эта любовь запретна, но запрет сладок, а потому влечение становилось сильнее. Он и Она растворились в проекции мира, стали ненастоящими, в тот момент настоящими были только глаза – глаза человека, чья душа только что нашла себе подобную. Он и Она превратились в две частички космоса, состоявшие из сумасшествия, страсти, загадки, любви, иллюзии любви, страха, надежды, безумия, загадки и снова сумасшествия. Да, тогда Он попал в Её чары. Он слушал, как Она говорит, впитывал каждое произнесённое слово и тонул в Её откровенном либидо, что сначала заманчиво дотрагивалось до Его собственного, а потом и вовсе слилась воедино.

И Он хочет слиться с Ней. В нечто большее, во что-то такое, чего ещё не видел мир. Их любовь станет легендарной, но настоящая её красота не выйдет за грудные клетки двух сумасшедших. О нет, безумие должно быть интимным. Прелесть безумия расцветает в интиме, скрытом от посторонних глаз. Это знает Он, это знает Она. Он носит подаренный Ею браслет, Она носит подаренное Им ожерелье – символы безумия, разделённого на двоих. Браслет из натуральной кожи опоясывает запястье, вены, по которым бурной рекой протекает горячая, кипящая кровь! А ожерелье… ох, оно греется теплом, исходящим из пылающей жаром груди. Может ли женщина так гореть по мужчине? Может ли она потерять голову и забыть про шрамы на своём теле, бросившись в сильные мужские руки?

Может. Если действительно любит.

И вот Они смотрят друг на друга после полуночи: Он и Она, оба в смятении и предвкушении чего-то грядущего. Они чувствуют вкус друг друга на своих языках, но они даже не соприкоснулись. Языки или Он и Она? Неважно. Всё неважно – море, скалы, город, работа, звёзды, общество, будущее. Последнее с каждой секундой всё больше растворяется в Её глазах. Прошлое ушло, будущее никогда не придёт. Есть только настоящее и точки в предложениях. Именно они помогают не сойти с ума.

Но Её глаза шепчут о другом о том что всё возможно и ты можешь делать всё что захочешь абсолютно всё даже взять меня ведь ты так давно этого хотел ты столько сделал ради этого момента чтобы просто так стоять и смотреть нет мы жаждем любви знаешь сам но здесь мы только вдвоём так почему бы не сделать то чего мы так хотим

И Он внимает шёпоту зелёных глаз. Он произносит Её имя – два слога, четыре буквы, и от них по Её спине пробегают мурашки, армия мурашек, мышцы сжимаются и в следующую же секунду расслабляются. Она шепчет Его имя – два слога, четыре буквы, и от них Его сердце сжимается и в следующую же секунду мощным напором выбрасывает кровь в организм.

Воздух горячий. Между Ними температура поверхности солнца, хотя Их губы до сих пор не соприкоснулись – произойди это, земля под ногами загорится, а всё живое на планете погибнет от мощного взрыва. Ни одна сверхновая не сравнится с той энергией, что сейчас клубится между Ним и Ей. Губы обоих полуоткрыты, глаза полузакрыты, а души… души предстают полностью обнажёнными – со всеми шрамами, уродствами, абсолютно нагие.

Ему семнадцать, Её тридцать пять, но это не мешает Ему прильнуть к Её светлым русым волосам и, чуть наклонив голову, предложить массаж. Она не соглашается и не отказывается. Ответом служат судорожный вдох и закусанная нижняя губа. Её руки тянутся к Его бёдрам, и поначалу Она пытается контролировать своё тело, но в итоге проигрывает, и вскоре пальцы касаются Его туго затянутого ремня, тонкой ткани футболки, кожи, вены, скрывающейся за резинкой трусов.