Ена (СИ)

- Не ревную, а не доверяю. Она подозрительная. – Сощурился я.

- И на каких же основаниях?

- Не знаю, просто подозрительная и все.

Пока мама была занята этой крестьянкой, я схватил Маркуса за локоть и оттащил в сторону:

- За ней нужно следить!

- Рэн, - устало начал друг, - научись уже видеть в людях хорошее. Эта девчонка и мухи не обидит, по ней же видно. Она маленькая и хрупкая.

- Внешность обманчива… - Буркнул я.

- Знаешь, если ты не изменишь свои взгляды и не перестанешь всех подозревать, то рано или поздно останешься один. – Со всей серьезностью сказал Маркус. – А теперь извини, я тоже хочу поприветствовать гостью, которую ты чуть не прогнал.

- Маркус! Маркус, подожди… - сказал я и пошел вслед за другом.

***

Даже смотреть на нее не хочу.

Почему у меня к ней такая неприязнь?

Я украдкой посмотрел на нее, пока она рассказывала небылицы о якобы другом мире: глаза большие, но еще больше были синяки под ними; кожа бледная, почти прозрачная, даже вены просвечиваются; губы потрескались; взгляд затуманен… Она как ходячий труп. Кожа, натянутая на кости.

Я отвернулся. Казалось, меня вот-вот вырвет от одного ее вида.

Она все говорила и говорила. Хотелось встать и уйти, но тут эта крестьянка закончила свой притянутый за уши рассказ.

Как и ожидалось от моей семьи, все взорвались. Полетели вопросы, началось бурное обсуждение и перемалывание этого бреда.

Я закрыл лицо руками и просто отсчитывал минуты.

- Ой, - пискнула Тара.

Я убрал руки и посмотрел на сестру.

Все стихли и уставились на девчонку, которая уснула прямо на своей руке. Ее рот был слегка приоткрыт, а волосы упали на глаза.

Павана ошеломленно поднесла ладонь ко рту:

- Она, наверное, так устала, но ничего не говорила… А мы ее вопросами мучили.

- Видишь, не один я плохой. – Сквозь зубы сказал я.

- Прекрати. – Возмутилась мама. – Нужно перенести ее в спальню для гостей. – Она посмотрела на меня.

- Что? Я ее нести не собираюсь… - Уперев руки в бока, ответил я женщине. – Может, это сделает Тара?

- Эй, мальчишка! Ты хоть знаешь, сколько я уже сегодня сил потратила? – Возмутилась сестра.

- Тогда пусть спит здесь. Вообще, она странная: засыпает где попало, одета странно, глаза туповатые, прямо как у лесного барана…

- Знаешь, что, - гневным шепотом прошипела Тара, - во-первых, эта «странная одежда» принадлежит маме; во-вторых, глаза у нее такие из-за моего колдунства. Если бы ты видел ее страх и отчаяние, то не был бы таким бестактным… Мне пришлось применить силу безмятежности, чтобы она не падала в обмороки каждые пару минут!

- А еще, - резко добавил Маркус, - ты сегодня тоже чуть не уснул в неподходящем месте, сам же говорил.

- Это другое!

- Все, хватит! – Перебил всех отец. – Я ее отнесу. Маркус, тебе пора домой, уже поздно. Тара, помоги маме убрать со стола. Как только я отнесу гостью в комнату, приду и помогу вам.

- А мне что делать? – Спросил я у отца.

- Иди спать, Рэн. Ты сегодня перешел все границы. Отдохни и подумай над своими словами.

Я промолчал. Меня словно веслом по голове ударили.

Отец мной недоволен. Впервые за долгое время.

***

Я открыла глаза. Пахло деревом и свежестью с улицы.

Плотные ночные шторы колыхал теплый ветерок. Солнце играло бликами на стеклянных фигурках и вазах, пуская по комнате солнечных зайчиков.

Я лежала на чересчур мягком матрасе, укрытая белым вязанным пледом.

На мне была вчерашняя одежда, а из косы, которую заплела Тара, выбилось несколько прядей.

Я опустила ноги на каменный пол и широко зевнула. Холодок пробежал по всему телу от пяток до затылка.

Приятно чувствовать то, что раньше было недоступно.

Я посмотрела на свои ступни, пошевелила пальцами, улыбнулась и только потом слегка осмотрелась: в моей комнате была еще одна дверь. За ней я обнаружила небольшую ванную комнату, где смогла умыться и расплести волосы. Проводя пальцами по спутанным комкам, я более или менее их расчесала (но все равно пальцы - не расческа). Волосы угольно-черными волнами легли на плечи и спину.

«Не идеально, но уже хоть что-то!»

Позже, глазами, полными удивления, я уставилась на свое отражение: синяки пропали, кожа порозовела и стала очень гладкой, а губы вернули свою прежнюю привлекательность. Я выглядела так, словно побывала в дорогущем косметологическом салоне. Улыбка растянулась от уха до уха. Девчонка во мне ликовала.

Странно, за ночь исчезли все несовершенства.

Однако, через несколько секунд взгляд упал на солнечное сплетение, и улыбка сникла. Под рубахой грудь освещалась красным светом. Сначала меня объял страх, а потом я запустила руку под ткань и вытащила кулон. Еще вчера он был прозрачным, а теперь переливался красным, словно кровь. Но, слава богу, светилась все-таки не я.

Я провела пальцем по гладкой поверхности кристалла, и краснота начала блекнуть. Через несколько мгновений он снова приобрел свой прозрачный вид.

Когда я поняла, что странностей с ним больше не произойдет, я закинула кулон обратно и вышла из комнаты.

***

Как только я переступила порог, пришлось замереть.