Энактивизм: новая форма конструктивизма в эпистемологии

Кадры, как застывшие на краткий момент констелляции клеток, готовые принять, впечатать в себя элементарный сигнал, распадаются в силу собственной нестабильности и сразу вновь самопроизвольно организуются без какого-либо стимула извне. Прежний кадр в самом механизме своего распада содержит аттрактор – зародыш нового кадра, как бы перетягивающий один кадр в другой. В этом, в частности, и проявляется самоорганизация когнитивных процессов.

Смысл того, что мозг продуцирует эти регулярно и беспрерывно сменяющие друга друга, на краткое время замирающие в общем плато констелляции нейронов, очевидно, в том, чтобы создать константное, неплывущее поле для «впечатывания» в него сигнала и передачи его для последующей обработки. В 1990-х годах немецкие ученые Е. Рунау и Э. Пёппель выдвинули свою концепцию кадров, в их терминологии, «окон одновременности»[252], несколько отличающуюся от концепции Варелы.

Если Варела отправлялся в построении своей концепции от вопроса: почему ниже определенного временного предела два световых сигнала воспринимаются как один (потому-то они попадают в один и тот же кадр), то для Рунау и Пёппеля основным стал вопрос о механизме интеграции в мозгу светового и звукового сигналов. Различающая способность слуха у человека примерно в десять раз выше, чем зрения – 0,01 сек, что связано с задачей определять по расхождению во времени прихода звука к обоим ушам пространственное положение источника. В то же время свет приходит раньше звука. Как связать между собой два довольно противоречивых информационных потока и достичь надежной идентификации источника? Для этого и нужны «окна одновременности»: схваченные в унифицированных временных «квадратах», своего рода комнатах взаимного ожидания, фрагменты звукового и светового потоков снимают взаимные забегания и отставания и поступают на выход в качестве скоррелированных перцептивных единиц уже общей серии. Величина такого временного окна, по Рунау и Пёппелю, 0,03 сек, где-то между длительностью светового и звукового перцептивного квантов, ближе к последнему.

По уточненным данным длительность кадра у человека – порядка 0,1–0,01 сек. Это момент настоящего для человека. В природе существуют живые существа, которые по своей жизни и по своей структуре восприятия живут гораздо быстрее, чем человек, но существуют и такие, которые живут и воспринимают мир гораздо медленнее, чем человек. Пример быстрых существ – бойцовые рыбки. Пример медленных – улитки.

Я. фон Икскюль описал два эксперимента по установлению длительности элементарного акта зрительного восприятия у рыб и улиток, проведенных в 1930-х годах немецкими учеными. Под элементарным актом восприятия он понимал в сущности то же, что Варела позднее назвал кадром.

Эксперименты Икскюля состояли в следующем. Бойцовых рыбок приучили получать пищу на фоне вращающегося серого диска. В то же время, если диск с попеременными черными и белыми секторами вращался медленно, это служило отпугивающим сигналом, поскольку при этом рыбки, приближаясь к еде, получали слабый удар током. После такого научения черно-белый диск начинали вращать все быстрее и быстрее. Когда скорость смены секторов составляла 1/50 секунды и выше, рыбки смело приближались к еде, поскольку при такой скорости диск начинал казаться им серым. Таким образом, было установлено, что длительность элементарного акта зрительного восприятия у этого вида рыб составляет 0,02 сек – в пять раз выше, чем обычная скорость зрительного восприятия у человека. Это объясняется тем, что рыба охотится за быстро движущейся добычей и у нее выработалась высокая скорость различения движения.

В другом эксперименте виноградную улитку закрепляли неподвижно за раковину, а под ножку подавали ходящий вперед-назад, как челнок, мостик. Улитка осмеливалась ступить на мостик при скорости его челночного движения быстрее 0,25 сек, когда ей казалось, что мостик находится постоянно на месте в виде сливающегося фона[253].

Эти эксперименты подробно описываются Икскюлем в его книге, посвященной тому, чтобы воссоздать жизненные миры некоторых видов животных и людей и попытаться наглядно, буквально в рисованных картинках, показать, насколько по-разному теми или иными существами видится мир. Своей книгой Икскюль положил начало традиции мысленного экспериментирования, суть которой передана в провокативном названии статьи Т. Нагеля: «Каково быть летучей мышью?» («What Is It Like to Be a Bat?», 1974).

Разные живые существа живут в разных визуальных, слуховых, обонятельных, осязательных мирах. Они по-разному видят и воспринимают мир. Один мир видит рыба, другой – человек, и совершенно иной мир видит улитка. И получается множественность реальностей. Вся реальность распадается на множество разных миров, которые могут даже не пересекаться друг с другом. Это отмечал Ф. Ницше: «У каждого из них [живых существ. – Е. К] существует какой-нибудь малый уголок, откуда оно измеряет, замечает, видит или не видит. Сущности нет: “становящееся”, “феноменальное” – это единственный вид бытия»[254].