End War (СИ)

— Если рассматривать именно Станцию С-Т, большинство населения, а не меня, магические и полумагические миры не рассматриваем, — то симайа сравнимы, но зависит от того, какой объем их общества брать. С этим есть проблемы. И вспоминаем про мои особенности. По меркам симайа — моё сознание искалечено мной же самой. Я считаю не так, и техники, которые для этого уровня были разработаны, — не особо простые.

— Тут основное отличие в том, что у симайа сознание устроено гораздо проще, — заметил тезка. — Оно хоть и распараллелено, но контрольного совета и так далее — нет. Так что там, скорее, недоумение будет — а для чего всё это? Могут списать на мир С-Ц, — мол, без них там не выжить просто. Так что могут даже посочувствовать, и помощь предложить в упрощении.

— У офицеров С-Ц — собственно, это пошло от Командора, это сделано по очень простой причине — чтобы не сорваться, и не жалеть потом о своих действиях, — ответила Анхела. — Офицер может сойти с ума, даже по своим собственным критериям, а это — недопустимо. Зачем Командор это предусмотрел, и был ли уже такой опыт — неясно. Но упростить схему он не давал, мотивируя, например, лучшей способностью к быстрой адаптации в некоторых мирах.

— Учитывая уровень возможностей офицеров С-Ц, срываться, а тем более сходить с ума им явно не стоит, — уж слишком неприятны… последствия, — буркнул тезка. — Так что тут как раз всё понятно. «Чем больше сила — тем больше и ответственность». Это симайа вполне могут понять, и даже завидовать не станут…

— Да. При том, что некоторые действия — могут спровоцировать меня, да и вообще — для всемогущего нужна сила, которая может его остановить, если что, — ответила Анхела. — Проблема в том, что если общество — не в силах, значит самоконтроль такими средствами, если иные не срабатывают. С симайа проще — они индивидуально далеко не такие крутые… и их много.

— Естественно, — заметил тезка. — И — они зверушки общественные. Если кто-то начнет слишком часто повторять «я буду править миром!» — к нему очень скоро подкатит тов. в белом халате, и спросит «Папаша Нерон, а ты не болен?»

— Офицера — теоретически мог бы Командор спросить, — сказала Анхела. — А практически — ему могли ответить, что по правилам С-Ц имею право, и что тогда делать? На практике — если у такого товарища не отработал контрольный совет, — было бы изгнание, и всё. Но даже возможность изгнания — на доброй воле базировалась, и знании, что в случае полномасштабной драки — ни Станции, ни М-Ц больше не будет.

— А если совет настроен плохо или не справляется? — спросил Лэйми. — Стандарты какие-то были?

— Критерии «плохо» — самого офицера, пишутся только из «гарантированно корректного» состояния, и часто — их нельзя обновлять. Также нельзя обновлять, если есть серьезные отклонения в нежелательную сторону, — это как раз совет решает. Был набор правил, которым рекомендовалось следовать, и обоснования, зачем они нужны. Именно рекомендовалось. Если очень захотеть — это всё обходилось. Но на это ушли бы десятки лет, и фокус с вычислительной вселенной — не прошел бы, надо общаться в это время со Станцией.

— Значит, если офицер теряет связь с С-Ц, все изменения сознания блокируются автоматом? — спросил тезка.

— Не совсем. Надо общаться как минимум с другими офицерами или существами сравнимого уровня сложности, и блокируется, если что, — только коррекция и обновление психомасок совета. Кстати вот тут — дырка. Если с таким общаться долго, и система решит, что сложность подходит, то постепенно дрейф будет. Но медленный. И в процессе его — будет столько предупреждений, что мало не покажется.

— Если совет решает, что действие не должно быть допущено — он его и не допустит? — спросил тезка.

— Нет. Совет может принять меры, чтобы этого действия не было в будущем, и наказать за прошлый раз, — но не предотвратить. Правда, если это длительный процесс — больше примерно 5–7 земных дней, — то возможность прервать есть. Просто сделав откат, например.

— Значит, это не коррекция, а откат к заранее записанному правильному состоянию? — спросил Лэйми.

— Нет. Это именно коррекция, но, как и куда — решают заранее снятые копии сознания, со специальным наложенным жестким программированием.

— И, если так запрограммировано, то поделать уже ничего нельзя?

— Можно изменить. Но меняет сам офицер. В свою очередь, есть ограничения и на эти изменения. Вообще, конечно, можно и их тоже попробовать отвертеть, только это очень сложно. Практически надо переписать большие куски кода заново, угу — и переделать часть аппаратных блоков.

— А объем? Одному человеку написать что-то масштабов хотя бы операционной системы для настольного компа — нереально, даже если он знает, как это всё делается.