Эндана

Принц смущенно спрятал циркуль в карман, оцарапав острыми иглами ногу, поморщился, и пояснил, - Пытаюсь рассчитать, сколько еще времени потребуется моему отцу на дорогу домой.

Волшебник понимающе кивнул, чем смутил молодого человека еще больше. Эдвин снова вытащил инструмент из кармана, повертел в его руках и с тоской в голосе признался, - Понимаешь, как сто демонят надоела мне моя должность! Постоянные заботы, нерешенные вопросы - устал я от этого. Веришь, мне государственные дела уже и по ночам снятся! И как только отец с ними управляется? Какое все-таки счастье, что я не первый наследник!

Вейан, которого тоже устраивал этот факт, правда совсем по другой причине, согласно кивнул головой, и попытался морально поддержать товарища, - Знаете, принц, а Вы ведь отлично справились с возложенной задачей.

- Ты так думаешь? - встрепенулся Главный Наместник. Его чистые серые глаза засияли от похвалы, как у ребенка, и Хранитель в который раз подавил улыбку. Искренность Его Высочества Эдвина была, пожалуй, одной из самых замечательных черт его характера.

- Конечно! - уверенно сказал Итирия, - Вы нашли союзников, организовали оборону, отстояли город, разбили врага - разве это не достойно уважения? Уверяю, Его Величество будет гордиться, что вырастил такого сына!

Да уж.... - усмехнулся повеселевший юноша, - Надеюсь, это удержит его от дальнейших замечаний по поводу моей любвеобильности, и от шуточек, что меня сложно дважды застать рядом с одной и той же женщиной!

- Вы так непостоянны, Эдвин? - удивленно вскинул брови маг, - А я что-то не заметил!

Молодой человек отмахнулся, - Да я с тех пор как мы вернулись из Вейдалы, ни разу и не....

Тут принц запнулся, видимо удивляясь этому факту, а потом растерянно произнес, - Да мне и не хочется.... То есть хочется, но только...

Дальше он щекотливую тему развивать не стал, но выглядел настолько оторопевшим от открывшейся ему истины, что вейан не стал вмешиваться в ход мыслей, так неожиданно посетивших светлую голову Наместника, и приготовился, было уйти, как в дверь постучали, на пороге возник слуга. Он держал в руках тонкий, свернутый листок почти невесомой бумаги. Похоже, до Награны добралась голубиная почта. Не успел слуга покинуть кабинет, а Его Высочество развернуть письмо, как в комнату снова постучали и принцу вручили второе послание. И если первое письмо было запечатано королевским грифоном, то на втором стоял оттиск личной печати первого наследника, Его Высочества Герэта. Главный наместник вскрыл для начала официальное письмо, гласившее о славной победе и о том, что Его Величество находится в двух неделях езды от Награны. Что содержало второе письмо, принц сообщать не стал, а только охнул, потом в задумчивости почесал затылок, потом широко улыбнулся, а затем спрятал его за пазуху, туманно пояснив, - Посмотрим, что теперь будет!

Оставшееся до прибытия энданской дружины время, Эдвин посветил заботам о восстановлении разрушенной городской стены, расчистке уничтоженных садов и подготовке их к новым саженцам. А еще, в голову Главного Наместника пришла идея, подсказанная старшей сестрой, о том, что не плохо было бы встретить победителей достойными почестями, или, проще говоря, устроить большие гуляния, с фейерверком и пиром.

Юноша тут же с присущей ему горячностью, взялся за подготовку этого праздника. Еще бы, в кои то веки выпала редкая возможность организовать торжество на свой вкус.

Горожане перетряхивали сундуки, доставая свое лучшее платье, заботливо переложенное от моли мешочками с лавандой, загодя готовя его к предстоящему гулянью. Королевский алхимик колдовал над сложными фейерверками, теперь у него было достаточно искусных помощников, обладающих колдовской силой, и ученый решил обессмертить свое имя небывалым зрелищем.

Принцесса Леа, которую всем миром лечили от прицепившейся к ней в Урасте заразы, проводила свободное время с братом и его новыми друзьями, порой даже против своего желания. Итирия ходил за Ее Высочеством буквально по пятам, заставляя каждые десять минут выпивать по полчашки удивительно горького настоя. Принцесса шепотом ругалась на всех известных ей языках, морщилась от отвращения, однако пила. Его Высочество Эдвин сочувствовал сестре, но во всем поддерживал своего друга. Каждый раз, когда Леа передергивало от очередной порции снадобья, принц громко заявлял, что полезность лекарств напрямую зависит от их вкуса, и чем они омерзительней, тем действеннее. И похоже, что на этот раз юноша не ошибался, таинственная хворь неохотно, но все-таки отступала.

Мучивший девушку кашель стал мягче, вместе со сгустками мокроты постепенно выходила смертоносная пыль умершего мира, окрашивая слизь в густой черный цвет. Легочные кровотечения, так пугавшие родственников Ее Высочества, тоже прекратились, цвет лица приобрел оттенок, свойственный молодым здоровым людям и принцесса, наконец-то стала немного похожа на себя прежнюю. Немного, потому, что взор первой красавицы Энданы не изменился, он был задумчив и полон печали.