Энди

– Я сделаю это, но в последний раз. В другой раз на рыбалке ты должен будешь делать это сам.

– Все в порядке, папа, – сказал Шен, забирая удочку. – Я могу сам насадить червя.

Отец взглянул на него, как показалось Шену, с жалостью.

– Честно, – добавил он, доставая нового червя. – Ничего страшного, – заметил он.

Он подождал, пока отец вернется к берегу. По небу ползли облака. Белые, мягкие, изорванные клочья дыма на светлом, голубом небе. Одно облако растворялось, словно внезапный порыв ветра беспощадно рвал его в клочья. Яркое солнце высоко стояло в небе. Он провел по лбу рукой с извивающимся червем? вытирая капли пота, весь день выступавшие на нем. Сырой червячий запах проник в ноздри.

Он больше не думал об умирающей твари, ползающей в его животе. Каким-то образом, он не понимал каким, червяк утолил его голод. Он не был сыт, но знал, что, съев живое существо, сделал что-то со своим голодом. Он признавал, что это возбуждало его.

Он сел на круглый камень и почувствовал, как джинсы промокают. Это не беспокоило его. Он уже давно промок, как отец и Брайан, от окружавшей их сырости. Даже в ливень они не прятались под крышей. Они стояли, словно им было наплевать. Они знали, что это скоро кончится, и нечего беспокоиться об укрытии. Это было, когда отец и Брайан поймали первую рыбу.

Червяк извивался в руке, не зная об уготованной ему участи. Он проколол крючком конец червя. Коричневая мутная слизь стала сочиться из него. Шен оскалился, обнажив зубы. Он глубже вонзил крючок в корчащееся тело. Червяк молча извивался.

– Ты не можешь даже кричать, – прошептал Шен. – Ты жалкий, подыхающий ублюдок. – Он с удовольствием ухмыльнулся. – Ты даже не можешь кричать.

Острие хрустнуло, проколов противоположный конец червя, словно внезапно выросший придаток. Червь все еще шевелился.

– Ты попался, – проговорил он, направляясь к берегу.

Он посмотрел, как червь пролетел над водой и исчез в ее легкой ряби. Он смотрел на расходящиеся круги, пока они не исчезли.

Легкие капли дождя упали с неба. Они были теплыми и приятными. Они не пытались укрыться от дождя. Солнце все еще сияло. Это был небольшой дождь. Он кончился так же быстро, как и начался.

Шен смотрел, как Брайан ловко вытащил очередную рыбу. Легкие подергивания лески заглушили возникшую было зависть. У него была своя добыча, он мог соперничать.

– Я заканчиваю, – Мартин вытащил очередную рыбешку.

Шлепанье его ног в луже отчетливо слышалось в тишине.

– Еще рано, – возразил Брайан. – Да и не каждый день так клюет.

– Мы не должны жадничать, разве нет? – сказал Мартин добродушно. Он увидел разочарование на лицах, особенно у Брайана.

– Хорошо, – он улыбнулся. – Вы, парни, можете еще половить, но не дольше, чем я буду чистить рыбу.

– Вы хотите выпотрошить их здесь? – Брайан с недоумением посмотрел на него.

– А почему нет? – сказал Мартин. – Я почищу свою часть.

Брайан согласно кивнул.

Мартину казалось, что так будет проще. Нечего тащить в дом весь рыбий запах. Вонь оставалась надолго, и он не был любителем этого и был уверен, что Энни тоже была бы недовольна. Кроме того, это заняло бы время и дало бы мальчикам возможность дольше наслаждаться их занятием.

– Могу я помочь?

Он вздрогнул. Он не заметил, как подошел Шен. Он стоял рядом с удочкой в руках и улыбался.

– Я думал, тебе не понравится это занятие.

– Да, но я должен стать рыболовом, – сказал Шен с гордостью, – и мне кажется, я должен уметь делать это. Кроме того, это лишь мертвые рыбы и они не чувствуют ничего.

– Постой, приятель, – сказал Мартин, вставая. – Может, это для тебя они мертвые, немые рыбы, но на самом деле они живые. И то, что они не могут сказать ничего, не означает, что они ничего не чувствуют. Они живые существа, как ты и я. Мы ловим рыбу для удовольствия, но в большей степени – для еды! Ничего нет хуже простого бездумного убийства.

Мартин замолчал, чтобы до Шена дошел смысл сказанного. Он не хотел быть слишком грубым с мальчиком. Он находился в возрасте, когда возникали вопросы о многих вещах. Он хотел быть уверенным, что сын воспринимает вещи правильно.

– Тебе ясно?

– Да, папа, – покорно ответил Шен.

Мартин почувствовал боль. Может, он слишком груб и стоило бы не так резко читать мораль в присутствии друга?

– Какими бы маленькими или необычными ни выглядели существа, это не значит, что у них нет права жить.

Он сел на камень и сложил руки на коленях. Он смотрел в никуда и думал, зачем он начал этот разговор. Ему казалось, что что-то подтолкнуло его к этому уроку. Он долго не практиковал, и ему казалось, что он инстинктивно набросился на сына, как на слушателя, в предчувствии приближающегося дня начала лекций. Шен смотрел на него. Казалось, он боялся пошевелиться.

«Почему я заговорил с ним об этом? – думал Мартин. – Все эти вещи он должен был изучать в школе. Он наверняка уже знал все то, о чем я говорил, и думает теперь, что у него несовременный, старомодный отец».

– Естественный порядок вещей, – продолжал он, – контролирует все. И баланс поддерживается выживанием сильнейших.