Эндор II (СИ)

В один из таких дней отчётливый треск вывел меня из своеобразного транса. Сначала я с ужасом подумал, что это моя нога, но нет. Просто очередное бедное дерево, не выдержав моего напора, завалилось набок, выпростав корешки из-под земли.

— Не хрена себе! — протянул я, в шоке рассматривая результаты моих занятий. Вокруг, оказывается, уже столько деревьев валяется.… Маг, скорее всего, будет недоволен: план по заготовке древесины мы давненько перевыполнили. И он почти месяц назад закрылся в кабинете на первом этаже: выходил лишь изредка, чтобы поесть, и снова исчезал. Всё это время Марониус оставался немногословен и чрезвычайно задумчив. Скорее всего, он расстроился, что я не получил профильную специализацию в магии.

Мне оставалось только разводить руками: не ломиться же к нему, в конце концов, требуя компании. Хочет быть один, ну и пусть. Надо уважать чужие желания. Главное, он успел объяснить мне, что и как работает. Теперь нужна только практика. И цель, разумеется. А цель я видел чётко: достаточно было взглянуть на поседевшую, как старушка, белочку, постоянно сонную, вялую, тяжело дышащую.

Поэтому месяц прошёл в беспрестанных тренировках. Спать я ложился, когда больше не оставалось сил даже помыслить о чём-то.

Разумеется, я не оставил занятия с моим любимым боевым топором. Он по-прежнему был красив – чёрное древко с большим рубином на торце, сорокасантиметровое лезвие в виде полумесяца. Мой обожаемый бродэкс.

Теперь-то я с тобой справлюсь своими силами, а не даром системы. За два месяца я прилично окреп: высокий, поджарый, жилистый.

Так я крутился в смертоносном танце, отрабатывая приёмы великих воителей, сохранившиеся чудом у меня в голове. Не забывал комбинировать их и с работой ногами. Получалось, надо заметить, недурно. Я чувствовал, что совершенствую совершенство. Неописуемое ощущение.

Пот лил градом, мышцы забились, и я остановился, чтобы передохнуть. Приходя в себя, почувствовал чужие взгляды и заметил наблюдающих за мной Пусю и Марониуса. Маг одобрительно кивнул мне и зашёл в дом. А белка, цокнув, будто бы в поддержку, свернулась клубочком на ближайшем пеньке и прикорнула.

А я продолжал. И снова… и снова…

Также мне нравилось бегать. Вливая магию в стопы, я носился в два раза быстрее обычного. Энергии полного шара мне хватало на час бега. Живность окрестных лесов пребывала в натуральном шоке. Как-то раз за мной в погоню ударился огромный медведь «Гризли». Через пять минут пробежки он зарычал недовольно и оставил погоню. Я, остановившись, крикнул:

— Ну что ж ты так? Обиделся что ли? — медведь никак не отреагировал на мои слова. Кинувшись за косолапым, я обогнал его, встав в трёх шагах перед недоумевающей мордой. Ухмыльнувшись, немного красуясь, стал отрабатывать приёмы, стремительно сближаясь и нанося удары. Но по-настоящему не бил, фиксируя точку в десяти сантиметрах от косматой туши. Медведь буквально охренел от такого нахальства и несколько мгновений позволял мне этакую наглость, потом тряхнул башкой и поднялся на задние лапы. Теперь он желал достать меня, и сделал к тому немало попыток, но безуспешно – моя скорость была слишком высока. Так мы «сражались» около пяти минут. Встретились, так сказать, два мастера бесконтактного боя.

Вдруг медведь громогласно зарычал. Ему надоел этот безрезультатный, идиотский поединок. Я как раз зафиксировал ногу около его плеча и замер. Зверь молча смотрел на меня, а я на него. Медведь словно что-то пытался мне внушить, но я всё никак не мог понять. Мне показалось, что он взывает к моему разуму. Всё это время я держал ногу вскинутой, но мишка делал вид, что не замечает её. Но когда я стал двигать пальцами, терпение медведя лопнуло: он громко рыкнул, выказывая крайнее своё недовольство.

Косолапый клацнул мощной челюстью в сторону надоедливой ноги. Я стремительно её отдернул, и, дождавшись пока медведь успокоится, снова поднял ногу на положенное место. Я был готов поклясться, что медведь закатил глаза.

Меня разобрал смех.

Но моя весёлость быстро улетучилась, когда я понял, что упустил один важный момент: увлёкшись медведем, я забыл о свойстве шара – о свойстве заканчиваться…

Я опустил ногу, но уже не так стремительно, как раньше. И медведь это сразу засёк. Он победно оскалился и зарычал, кипя праведным гневом, рухнул на все четыре лапы и погнал меня в чащу, куда-то к чёртовой матери.

— У-у-у! — побежал я, надо признать, будь здоров. Страх иногда – мощнейший допинг. Похлеще всякой магии.

Благо, спасительный частокол был в пяти минутах: лишь он появился в поле зрения, медведь отстал, напоследок прорычав мне что-то невероятно возмущённое.

Вот тем я и занимался все дни на острове. Нет, не дразнил медведя. Тренировался и ещё раз тренировался, потом отдыхал – и принимался за тренировку с начала.

Мага я почти не видел. Да тот и из дому практически не выходил.

Но его отстранённость не мешала мне пытаться прокачивать не только силу, но и магию тоже. Через ноги разумеется. В руки энергия всё также не хотела поступать. Только вниз, к ступням.