Эндшпиль

– Пограничный патруль, – тихо сказал Сол и двинулся вниз по узкой тропе, а затем снова вверх, на следующий холм. Уже через несколько минут у обоих появилась одышка. Они истекали потом под рюкзаками и с трудом волочили свои большие чемоданы, набитые документами. Несмотря на то что Сол и Натали пытались держаться в стороне, им все же пришлось присоединиться к длинной веренице людей, одни из которых тихо переговаривались и ругались по-испански, другие угрюмо ползли вперед в мрачной тишине. Впереди них шел высокий худой мужчина, он нес на спине семилетнего мальчика, а рядом с ним грузная женщина волочила огромный картонный чемодан. Ярдах в двадцати от ручейка, вытекавшего из-под забора, люди остановились у пересохшего русла реки. Группами по трое и по четверо люди стали перебираться через русло и исчезать в черном отверстии водопропускной трубы, откуда вытекал ручей. Время от времени с другой стороны забора доносились крики. Откуда-то со стороны дороги Натали услышала истошный вопль. Сердце подскочило к горлу, казалось, оно вот-вот выскочит. Натали вцепилась в ручку чемодана и заставила себя успокоиться.

Когда появилась патрульная машина, вся толпа, состоявшая к тому моменту человек из шестидесяти, кинулась врассыпную за камни и в кусты. Прожектор скользнул по сухому руслу реки на расстоянии десяти футов от жалкого терновника, за которым пытались спрятаться Натали и Сол. Крики и звук выстрела, раздавшиеся с северо-востока, заставили машину двинуться дальше. Окрестности огласились командами по радиосвязи на английском языке, и беженцы снова стали скапливаться у отверстия водопропускной трубы.

Уже через несколько минут Натали ползла на четвереньках вслед за Солом, толкая перед собой тяжелый чемодан и чувствуя, что рюкзак задевает заржавленную обшивку тоннеля. Тьма стояла кромешная. Внутри пахло мочой и экскрементами, руки девушки то и дело погружались во влажную грязь, перемешанную с битым стеклом и обрезками металла. Где-то за ее спиной раздался не то женский, не то детский плач, а потом резкий мужской голос, и вновь наступила тишина. Натали казалось, что это движение в никуда, что труба становится все уже и уже, пока они не будут вдавлены в грязь и экскременты и вода не затопит их.

– Почти добрались, – прошептал Сол. – Я вижу лунный свет.

У Натали заболело в груди от безумно колотящегося сердца и попыток сдерживать дыхание. Она выдохнула в тот самый момент, когда Сол покатился вниз на каменистую отмель и протянул руку, чтобы помочь выбраться ей из зловонной трубы.

– Добро пожаловать в Америку, – прошептал Сол, когда они собрали свое имущество и приготовились спрятаться в укрытии темных берегов пересохшей реки, чтобы спастись от убийц и грабителей, которые регулярно дожидались здесь ночных перебежчиков, преисполненных радужных надежд.

– Спасибо, – так же шепотом ответила Натали. – В следующий раз, чего бы это ни стоило, я полечу прямым рейсом.

Джек Коуэн дожидался их на вершине третьего холма. Каждые две минуты он мигал фарами своего старого синего фургона, указывая путь Натали и Солу.

– Поехали, надо спешить, – заметил он, когда они наконец поднялись и обменялись рукопожатиями. – Это не лучшее место для стоянки. Я привез то, о чем вы просили в письме, и не имею ни малейшего желания объясняться по этому поводу с пограничниками или полицией Сан-Диего. Поторапливайтесь.

Задняя часть фургона была наполовину забита ящиками. Сол и Натали побросали туда и свой багаж, и Джек Коуэн сел за руль. С полмили им пришлось ехать по рытвинам и ухабам, затем они свернули на восток по гравиевой дороге и наконец отыскали асфальтовое окружное шоссе, которое вело к северу. Через десять минут они уже спускались по пандусу на скоростную автостраду, и Натали ощутила, что все здесь ей чуждо и незнакомо, будто за ее трехмесячное отсутствие облик Соединенных Штатов неузнаваемо изменился. “Нет, скорее всего, я просто никогда здесь не жила”, – подумала она, глядя на пригороды и магазинчики, мелькавшие за окном машины. У нее не укладывалось в голове, что тысячи людей ехали по своим делам как ни в чем не бывало. Будто и не было никогда ползущих по зловонной трубе детей, мужчин и женщин всего в десяти милях от этих комфортабельных буржуазных домов. Будто в это самое мгновение юные израильтяне не объезжали с оружием границы своих кибуцев, а бойцы за освобождение Палестины, сами еще мальчишки, не смазывали свои “Калашниковы” в ожидании темноты. Будто не был убит Роб Джентри, убит и похоронен, и не стал столь же недосягаемым, как и ее отец, который приходил по вечерам как следует укутать ее одеялом и рассказывал ей истории о Максе, любопытной таксе, которая всегда...

– Вы достали оружие в Мехико, где я вам сказал? – осведомился Коуэн.

Натали вздрогнула и проснулась – оказывается, она спала с открытыми глазами. У нее от усталости кружилась голова. В ушах продолжал звучать приглушенный шум авиамоторов. Она сосредоточилась и начала вслушиваться в разговор своих спутников.