Энеида. Приключения Энея (СИ)

- Что случилось? Как греки попали в город? Много ли их? - стал расспрашивать герой окружающих. Однако никто не мог дать правдивого ответа.

- Прикажешь забаррикадироваться тут? Стены прочные, до утра продержимся, а там станет все ясно, - предложил Рифей, один из десятников Энея.

- Нет! Если все по своим дворцам будут сидеть, то нас передушат поодиночке, как крыс в норах. Возможно, врагов в Трое не так уж и много, просто в темноте и панике они кажутся неисчислимыми, - возразил ему кто-то.

- Возможно, Агамемнон подкупил какой-то из наших отрядов наемников и те подняли мятеж, а сами греки еще и не подошли?

- Нет! Я ясно видел ахейцев на улице.

- Значит, предатели открыли им ворота!

Эней прервал говоривших:

- Сейчас строимся в одну колонну и выходим на улицы. Сначала прорываемся ко дворцу Приама и объединяемся с его воинами. Затем все вместе перебьем ворвавшихся в цитадель ахейцев и живой стеной станем в ее воротах.

Оставив нескольких опытных воинов охранять отца и жену, Эней повел свой отряд вперед. Не прошли они и десятка шагов, как на них налетел тучный мужчина в сбившемся жреческом облачении.

- Панф Офриад! - узнал Эней одного из служителей храма Аполлона.

Жрец одной рукой прижимал к груди небольшую статуэтку божества, явно снятую с алтаря, а второй держал ребенка. "Внук", - мимоходом отметил Эней, знавший, что дети жреца давно уже выросли.

- А, сын Анхиза, слава богам, ты еще жив! Хотя не уверен, что это надолго, - жрец мрачно усмехнулся, - Вот, видно, и настал последний день Трои! Отдал Зевс врагам и наш город, и нашу славу! Боги города покинули свои храмы и ушли прочь!

- Говори толком! - взорвался царевич.

- В деревянном коне были греческие воины. Они в полночь вылезли и открыли крепостные ворота. Армия Агамемнона уже ждала снаружи. Я задержался в храме и с его крыши видел, как все случилось! Едва распахнулись ворота, как они ворвались и сразу кинулись вперед. Их было столько, что они, как река весной, просто затопили ближайшие улицы и за мгновение смяли всех защитников. Сразу же они разделились. Одни, выставив копья, перегородили теснины улиц, чтобы горожане не смогли добраться до мест сбора ополчения. Другие помчались по городу, поджигая дома, а лучшие их силы двинулись в центр города. Их уже не остановить.

- Где царские дружинники?

- Когда я уходил из храма, самый яростный бой кипел около дворца Деифоба.

- Слышали? - обратился Эней к сгрудившимся вокруг воинам. - Мой брат бьется с врагом. Значит, мы идем ему на помощь!

- Смерть ахейцам! - отозвались злые голоса.

Полный жаждой мести отряд бежал по знакомым улицам к месту сражения. В зависимости от того, успели ли греческие отряды побывать тут, одни улицы освещались заревом пожаров, а другие наоборот были погружены во мрак.

По пути к Энею присоединился фригийский царевич Кореб, сын Мигдона, который лишь несколько дней назад приехал в Трою, чтобы просить себе в жены Кассандру. И теперь, полный желания защитить невесту, он вел своих телохранителей к царскому дворцу. По мере того, как воины приближались к центру города, все чаще попадались им на пути раздетые тела убитых горожан.

Вот и первый вражеский отряд. Опьяненные своей победой ахейцы грабили какой-то дом, вынося из него все ценное. Их предводитель, стоявший чуть в стороне и подсчитывавший добычу принял Энея за своего и, улыбаясь, прокричал:

- Торопитесь, друзья, а то останетесь без трофеев! Другие уже полгорода разнесли, а вы только идете от кораблей!

Слишком поздно надменный победитель понял свою ошибку. Опознав троянцев, он отпрыгнул в сторону и попытался спастись, но воины Энея уже окружили врагов и, взорвавшись яростными криками, атаковали. Это был даже не бой, а избиение. Озлобленные троянцы не только не брали пленных, но в своей ярости рубили на куски уже погибших захватчиков.

Подняв щит убитого ахейца и внимательно его осмотрев, Кореб предложил:

- Давайте возьмем их щиты и оденем на доспехи греческие опознавательные знаки. Они будут принимать нас за своих и, клянусь Эриниями, мы без потерь перережем немало чужих глоток.

- Верно! Ради победы совместим хитрость и храбрость, - охотно отозвались троянцы.

Хитрость вполне удалась. Еще несколько увлеченных грабежом мелких отрядов завоевателей были вырезаны практически подчистую. Собирая кровавую дань, отряд рвался вперед, в сердце Трои где, судя по долетающим звукам, еще шло сражение.