Энеолит СССР

На востоке в поздний период еще более активизировались контакты трипольских общин со степным населением. Это касается целого ряда специфических степных групп: памятников типа нижнего слоя Михайловки, где найдены позднетрипольские импорты, подкурганных погребений с вытянутыми костяками и более всего — древнеямных памятников. Тесным взаимодействием с древнеямными племенами и влиянием традиций последних исследователи объясняют появление курганного обряда у позднетрипольских племен, распространение в их среде ряда специфических форм инвентаря и шнуровой орнаментации посуды, само формирование сложной и многокомпонентной усатовской группы (Мовша Т.Г., 1960а; 1961). Сложение усатовской группы для данной территории явилось завершением длительного процесса инфильтрации степных скотоводческих групп в среду энеолитических земледельцев. Эти же подвижные, широко расселившиеся по степной полосе группы стали основной передаточной средой, обусловившей контакты позднетрипольских общин с населением Северного Кавказа. Такие контакты документированы распространением в Северо-Западном Причерноморье как каменных погребальных сооружений, так и медных орудий кавказских типов и изделий, выполненных из кавказского металла — стержневидных долот и т. д. (Збенович В.Г., 1974, с. 78; 1976б, с. 42).

Число свидетельств обратных влияний позднетрипольских племен на степные группы пока ограниченно. И все же влияния эти несомненны. В степной и лесостепной зоне Буго-Днепровского междуречья выявлено 13 местонахождений трипольских импортов, прежде всего, сосудов и антропоморфных статуэток, на памятниках степных культур (Збенович В.Г., 1976а). Таковы статуэтки из курганов у сел Широкое и Баратовка, сосуд из кургана близ Кривого Рога на Ингульце, сосуды и статуэтки из Любимовки, Новоалексеевки, Животиловки и других на левобережье Днепра вплоть до Крыма, где трипольский сосуд найден у с. Рисовое (Збенович В.Г., 1976а). В отдельных случаях (Новоалексеевка) найдены комплексы трипольских изделий, что позволяет говорить не только о единичных импортах, но и о спорадических проникновениях отдельных небольших трипольских коллективов в сравнительно отдаленные степные районы. Но, конечно, по масштабу и темпу эти проникновения стабильных земледельческих групп резко уступали постоянным перемещениям крупных скотоводческих групп, захватывавших обширные территории, включавшие и определенные районы трипольской ойкумены.

Все изложенное выше можно резюмировать следующим образом. Развитие культуры Триполье-Кукутени проходило в постоянном контакте с различными северобалканскими культурами IV–III тысячелетий до н. э., но в отличие от них она просуществовала около двух тысячелетий. В ее развитии насчитывается множество ступеней, что позволяет по-новому осветить ряд вопросов, связанных с образованием большой трипольско-кукутенской общности. Исследование трипольских и кукутенских поселений позволяет выявить локальные различия уже среди памятников конца раннего периода. Этим открывается возможность изучения генетических линий отдельных территориальных групп, известных для среднего и позднего периодов рассматриваемой культуры. Установлено, что поселения начальной ступени (Докукутени I) развития культуры локализовались на очень небольшой территории Юго-Восточной Трансильвании и Восточного Прикарпатья, а поселения следующей ступени (Докукутени II) занимали обширное пространство от Восточного Прикарпатья до Среднего Поднестровья. Судя по размещению памятников конца раннего периода (Докукутени III), ареал культуры увеличился к этому времени примерно вдвое, что является указанием на довольно быстрый процесс расселения трипольско-кукутенских общин из Восточного Прикарпатья по направлению к Днестру, а затем и к Южному Бугу. Выбор направления, по которому шло заселение новых районов, во многом определил дальнейшую судьбу различных трипольско-кукутенских общин.